— Мой кошелек! Я его потерял!
— Ты уверен?
— Черт, конечно, я уверен!
Но на всякий случай я проверил и второй карман. В обоих было пусто. Вот дерьмо.
— Так, вспомни, когда ты доставал его в последний раз? — спросила Никки.
Я попытался вспомнить. Он точно был на месте, когда мы вышли с последнего аттракциона: я проверял. Потом мы пошли за хот-догами. Уток я ловить не стал, так что…
— Тележка с хот-догами.
Тележка с хот-догами стояла на другом конце ярмарки, напротив «Орбитера» и «Метеорита».
— Черт! — снова выругался я.
— Пошли, — сказал Хоппо. — Пошли проверим!
— А какой смысл? — спросил Железный Майки. — Кто-то уже наверняка его подобрал.
— Хочешь, могу занять тебе денег? — предложил Толстяк Гав. — Но у меня немного осталось.
Я был почти уверен, что он врет. У Толстяка Гава всегда водилось больше денег, чем у кого-либо из нас. А еще он всегда имел лучшие игрушки, а также новый сверкающий велосипед. Его отец был владельцем одного из местных пабов под названием «Бык», а его мама продавала косметику «Эйвон». Предложение Толстяка Гава являлось очень щедрым, но в то же время я знал, что он и сам хочет еще разок прокатиться на аттракционах.
Я покачал головой и ответил:
— Спасибо, не нужно. Все хорошо.
Совсем не хорошо! Я прямо ощущал, как в глазах у меня закипают слезы. И дело было не только в потерянных деньгах. Я чувствовал себя идиотом, потому что сам испортил себе день. А еще я знал, что мама проест мне дырку в голове, повторяя: «Я тебе говорила!»
— Вы идите, — сказал я. — А я вернусь и поищу. Нет смысла всем терять время.
— Тогда клево! — отозвался Железный Майки. — Пошли.
И они все ушли. Причем с явным облегчением. Конечно, это ведь не их деньги пропали и не их день пошел псу под хвост. А я поплелся по парку назад, в сторону тележки с хот-догами. Я помнил, что она стояла прямо напротив карусели, и использовал эту карусель как ориентир. Старую добрую карусель с лошадками в самом центре ярмарки просто невозможно не заметить.
Громкая музыка рвалась из старых динамиков. Мелькали разноцветные огни. Наездники кричали. Деревянная карусель как раз набирала скорость.
Подойдя достаточно близко к этому месту, я тут же принялся внимательно обшаривать взглядом землю. Мне на глаза попадался всякий мусор и обертки от хот-догов, но кошелька нигде не было. Ну конечно. Железный Майки был прав. Кто-то наверняка уже подобрал его и стащил мои деньги.
Я вздохнул и поднял голову.
И тогда я заметил его. Бледного Типа. Конечно, это было не его настоящее имя. Уже потом я узнал, что его зовут мистер Хэллоран и он — наш новый учитель.
Бледного Типа трудно было не заметить. Очень высокий и очень худой, он носил застиранные до белизны джинсы, мешковатую белую рубашку и большую соломенную шляпу. Он выглядел как тот древний музыкант из семидесятых, которого обожает моя мама. Дэвид Боуи [5].
Бледный Тип стоял у тележки с хот-догами, потягивал через трубочку какой-то липкий на вид синий коктейль и наблюдал за каруселью. Ну, или мне так казалось.
Я поймал себя на том, что смотрю в ту же сторону, и внезапно заметил у карусели девушку. Я все еще был очень расстроен из-за потери кошелька, но при этом оставался обычным двенадцатилетним мальчишкой, и в то лето у меня как раз начали бушевать гормоны. Не все ночи я проводил, читая комиксы с фонариком под одеялом.
Девушка разговаривала со своей светловолосой подружкой. Кажется, я знал ее или видел в городе, ее папа был копом или кем-то в этом роде, но я тут же о ней забыл. Печально, но красота, настоящая красота частенько затмевает все и вся.
Блондинка была красива, но Девушка с Карусели — про себя я потом всегда называл ее именно так, даже после того, как узнал ее настоящее имя, — она была просто прекрасна. Высокая, стройная, с длинными темными волосами и еще более длинными ногами, такими гладкими и загорелыми, что они даже немножко сияли на солнце. На ней была оборчатая юбочка, а также мешковатая футболка поверх блестящего зеленого лифчика. На футболке виднелась надпись Relax. Она заправила волосы за ухо, и сережка в форме гигантского золотого кольца сверкнула на солнце.
Мне немного неловко признавать, что я не сразу обратил внимание на ее лицо. Однако, когда она обернулась к Блондинке, я увидел его и не был разочарован. Оно тоже казалось душераздирающе красивым — с пухлыми губами и раскосыми миндалевидными глазами.
А потом его не стало.
