и даже не поведенческие изменения (хотя это тоже могло бы случиться), но изменения со столь же далеко идущими последствиями, как первое обволакивание одной бактерией другой, которое произвело симбиотический побочный продукт, ныне известный как эукариотическая клетка – ключ к животной жизни[62]. Является ли окончательным этапом эволюции нашего вида эволюция симбиоза с машинами? Эту перспективу обсуждали многие авторы, но в конце двадцатого века, возможно, никто не сделал этого таким запоминающимся образом, как Джордж Дайсон, особенно в его книге
Подзаголовок книги Дайсона подытоживает возможные тенденции в будущем нашего вида. Но, согласно Дайсону, тот мировой разум будет не продуктом дарвиновской эволюции, действующей среди сливающихся друг с другом популяций
В научно-фантастических книгах и фильмах этот вид симбиоза изображается в виде машины и человека, связанных кабелями – связь проводов и нейронов выступает как общий проводящий путь для электронов. Может ли такое соединение увеличить интеллект, если это вообще возможно? Специалисты по нейроанатомии утверждают, что такая связь – вопрос лишь времени и денег, и что главной выгодой такой связи будет возросший объём памяти – возможность для индивида немедленно получить доступ к коллективному знанию. Но являются ли память – и данные – интеллектом? Дайсон замечает, что Г. Дж. Уэллс думал над этим вопросом в течение своей жизни и пришёл к выводу, что мировой разум некоторого рода является единственной надеждой на улучшение дел для человечества. Уэллс предрёк, что вся память человечества вскоре будет доступна каждому индивиду. С точки зрения Дайсона, «Уэллс считал память не приложением к разуму, а сущностью, которая формирует сам разум».
Те из нас, кто использует компьютеры в повседневной жизни, испытывали некоторую нехватку памяти в своих системах, будь это оперативная память или место на жёстком диске, и такие неприятности неизменно отвлекают внимание от каких-то других задач, нарушают нашу концентрацию, требуют непредвиденных изменений в деятельности. Легко заметить, как дополнительные ресурсы памяти – или дополнительные воспоминания – изменили бы мир и способ его ощущения нами. Но усилит ли это интеллект? Большинство мыслителей, которые занимаются этим вопросом, уверяет нас, что усилит, хотя и способами, которые могут быть неощутимыми для нас, возможно, потому, что усиленный, встроенный в сеть разум работал бы в масштабах времени, отличных от наших, и, таким образом, это было бы незаметно для нас. Как замечает Дайсон, он мог бы также действовать способом, отличающимся от того, каким действует дарвиновская эволюция:
Что заставляет организмы эволюционировать в более высокоорганизованные типы? Дарвиновская эволюция, как указал, среди прочих, Стивен Дж. Гулд, не «прогрессирует» в сторону усложнения, но дарвиновская эволюция плюс симбиогенез – это другое дело. ... Дарвиновская эволюция, в соответствии с одним из тех парадоксов, которыми изобилует жизнь, может стать жертвой своего собственного успеха, будучи не в состоянии идти вровень с не- дарвиновскими процессами, которые она породила.
В одной из первых глав мы задались вопросом: изменились ли «правила» видообразования для людей. Ответ: не изменились – человечество, возможно, оказало влияние на природу игрового поля и игроков, но мы не можем менять правила. Хотя при
Далее Дайсон утверждает, что поступление информации происходит двумя типами: структурным и последовательным. Первый отражает распределение в пространстве, а второй – во времени. Память и воспоминание – это переходы между этими двумя типами информационных единиц. Отсюда и пылкая вера Дайсона в то, что будущая эволюция человечества – это «технология, провозглашённая средством взятия природы под контроль нашего разума и тем самым предоставляющая природе возможность превзойти нас по интеллекту. Мы нанесли на карту, приручили и расчленили физическую дикую природу нашей Земли. Но в то же самое время мы создали виртуальную дикую природу, чья эволюция может воплощать коллективную мудрость, большую, чем наша собственная».
Хотя от картины, нарисованной Дайсоном, просто дух захватывает, моё собственное видение несколько отличается в части предсказания того типа машин, с которыми мы можем слиться. Кто-нибудь из числа старой гвардии помнит, что в пантеоне научной фантастики есть понятие формы жизни, основанной на кремнии. Против такой возможности существует простое, но сильное возражение. Разнообразие «органических», или основанных на углероде соединений, задействованных в процессах жизни, можно легко представить себе, если зайти в любой магазин химических продуктов и ознакомиться с каталогами этого магазина. Они размером книгу. С другой стороны, каталог соединений на основе кремния будет размером лишь с выпуск комикса большого формата. Кремний, хотя он широко используется в электронике и производстве компьютеров, не слишком подходит для жизни. Мы вскоре тоже можем
