пластом, блюешь и теряешь сознание от боли во всем теле, или ты просто ложишься ко мне в постель, и уже завтра тебе станет гораздо легче. Моя энергия поможет быстрее адаптироваться. Как у вас это называют… — по его губам скользнула улыбка.
— Развратом, — сообщила я.
— Симбиозом, — поправил Доран.
Он с видимым удовольствием устроился на постели, которая мне сразу же показалась чрезвычайно маленькой. Прямо крошечной.
Тошнота сделалась сильнее, и почему-то стало болеть в районе почек. Хорошо хоть, запястье с «клеймом» уже не болело, а лишь чесалось.
— Эй, ты же сказал, что раз я не умерла сразу, то адаптируюсь!
— Ну да. Только можно адаптироваться медленно и с болью, а можно быстро и спокойно.
— Я не хочу заниматься с тобой сексом!
— Не хоти, — зевнул Доран. — Я уже позанимался, так что собираюсь просто спать. Но учти, Рори, я даю тебе выбор первый и последний раз. Потом твое неповиновение будет сразу жестоко пресекаться, поняла?
Так, насиловать меня все же не собирались. Я все еще стояла, не зная, что выбрать. Ложиться в постель к голому и незнакомому мужику не хотелось от слова «совсем». Тем более в голову совсем некстати пролезла фраза, прочитанная очень давно в какой-то «книге для стерв». Мол, если уж легли в постель с мужчиной, и ваше бедро коснулось его, то не стоит прикидываться не понимающей, в чем дело, скромницей. А тут явно не только бедра соприкоснутся.
Но неделю испытывать на себе «прелести» адаптации тоже не хотелось. За двадцать семь лет я болела-то всего пару раз: ломала ногу и заработала сотрясение, когда полетела с велосипеда. А вот простуда и все остальное чудесным образом обходили стороной. Ну еще пару раз тепловой удар подхватывала. И все.
Я сделала нерешительный шаг в сторону кровати, потом второй. И спать ведь больше негде, разве что на полу. На голом жестком полу. Вряд ли мне отдадут одеяло или подушку.
Доран лежал, закинув руки за голову и прикрыв глаза, словно ему было глубоко наплевать: лягу я или нет. Широкая грудь мерно вздымалась, словно этот… это существо уснуло.
Еще шаг… еще…
Ногтями впилась в ладони, совсем не уверенная, что поступаю правильно. Но мне нужны силы выбраться отсюда. Да и что-то подсказывало: здесь лучше не быть беспомощной. Может, всплывший в памяти взгляд Адерин: слишком хищный и зловещий. Так смотрят на будущую добычу, жертву, но не на равного себе.
Страшно…
Я коленями уперлась в край постели. Она манила: такая мягкая и теплая, а меня ведь по-прежнему знобило. Даже воспоминания о горячих прикосновениях Дорана почти не пугали. Свет вдруг начал меркнуть, словно по приказу. И комната быстро оказалась в полной темноте.
Просто абсолютной темноте. От неожиданности я мигом взлетела на кровать и накрылась одеялом. На мгновение едва не испытала приступ клаустрофобии, настолько плотной была тьма вокруг. Ни проблеска.
Потом неподалеку от кровати медленно разгорелся бледно-золотистый свет от крошечного светильника, незаметного среди листвы на стене. Слабый, лишь слегка разгоняющий темноту вокруг. Но мне аж дышать стало легче. И я опустила голову на подушку…
Чтобы в следующий момент оказаться прижатой к твердому и очень теплому мужскому телу. Тут уже не выдержала и взвизгнула.
— Симбиоз, — невозмутимо напомнил Доран. При этом его шепот приподнял волоски на затылке. Я замерла, боясь шевельнуться, вдохнуть чуть сильнее, моргнуть. При этом ярко чувствуя все еще возбужденный мужской орган, прижимавшийся к копчику.
— Спи, Рори, — снова шепнули над ухом, заставляя сжаться, — завтра тебе станет легче, и я все расскажу. Научу как выжить. Не показывай свой страх перед нами или слабость. Чем он сильнее, тем притягательнее для нас его источник. Будешь бояться — тебя сожрут. Или сначала изнасилуют, а потом сожрут. Вариантов много.
— Зачем я здесь? — тоже прошептала, глядя перед собой. Рука Дорана обхватила меня за талию и держала весьма крепко.
— Узнаешь.
— Вы — фейри? — спросила прямо. В мифологии я не сильна, но что-то припомнила. Был у меня один любовник-шотландец, который обожал легенды своего народа. И частенько их рассказывал. Я не особо слушала, но что-то, видать, в голове отложилось.
— Так нас называют люди. Спи, Рори, я приказываю, — его голос стал чуть громче, в нем зазвучали приказные ноты.
Издевается? Как можно уснуть, когда в ухо дышит какой-то нечеловеческий мужчина, возбужденный и пугающий до чертиков. До онемения в пальцах и пересыхающего горла. Плюс прикосновение друг к другу обнаженных тел. Так плотно, как порой и любовники-то не обнимаются.
Но я уснула так резко, словно в голове что-то щелкнуло, подчиняясь приказу Дорана.
