— Лучше не надо, — сказал Гидеон возбужденному другу. — Твоя сестра придет в ярость.
— О-о, она все время на меня сердится. Я пытаюсь не обращать внимания.
— А другие сестры? — спросил Гидеон и взял Ийсеуль за руку.
Мальчик вздохнул.
— Да, они мне все надоедают, — признался он.
Ийсеуль засмеялась, как и Гидеон.
— Женщины просто не понимают, что нужно мальчикам, правда? — спросил Гидеон.
— Вот именно, — по-деловому ответил Гверис. — Именно поэтому хорошо, что папа вернулся.
— Отец приехал? — удивленно спросил Гидеон.
Ийсеуль кивнула.
— Сегодня во второй половине дня. Я рада, что он вернулся. По крайней мере, поможет с больными, — уныло сказала она.
Они медленно пошли в город.
— Как они все себя чувствуют?
— Гораздо лучше, спасибо. Я считаю, что одна сестра поправилась. Мама чувствует себя достаточно хорошо, чтобы готовить еду, а это очень хороший знак. Двое других вскоре тоже встанут на ноги.
— Это хорошо, — сказал он, и внезапно ему стало неловко, только не мог объяснить, почему. — Я могу вас проводить до дома?
— О, да! — воскликнул Гверис. — Познакомишься со всеми.
— Нет, малыш. Не в этот раз. Я доведу вас до дома, чтобы с вами все было в порядке, а в гости зайду, когда все будут здоровы.
Гверис больше ничего не говорил и смотрел на мир с большой для себя высоты, пока они медленно шли в темноте к его дому.
— Ты снова уезжаешь, — сказала Ийсеуль ничего не выражающим тоном.
— Я должен.
Она кивнула, и он почувствовал, как ее рука крепче сжала его собственную.
— Сейчас я путешествую с Фиггисом и Темезиусом, — произнес молодой человек, не зная, что сказать.
Дискомфорт перешел в неловкость, и эта фраза казалось лучшим, что он смог придумать, когда они оставили центр города позади.
— Понятно, — кивнула девушка, затем спросила: — Они тебя защищают?
Он немного помолчал.
— Да, можно сказать и так.
— А куда вы направляетесь?
— Сегодня ночью поедем на восток. Нас ждут люди.
Девушка какое-то время молчала. Гидеон порадовался, что она больше не задает вопросов о направлении или людях, которых он упомянул.
— Это безопасно?
— Со мной все будет в порядке, обещаю, — ответил Гидеон, избегая ответа на вопрос.
— Вот наш дом, Гидеон, — показал Гверис. — Вот тут мы и живем.
Гидеон увидел небольшой, чистенький домик, в окне горел свет, из трубы валил дым. Дом окружал небольшой сад, и Гидеон уловил запах лаванды.
— Это такой приятный запах… Любимый у моей мамы, — сказала Ийсеуль, заметив, как молодой человек принюхивается.
— И дом у вас красивый. Он кажется гостеприимным местом, где идет радостная и счастливая жизнь. Наверное, в нем хорошо жить, — сказал Гидеон, опуская мальчика на землю.
— Да, — признала она. — Иди в дом, Гверис. Я хочу поговорить с Гидеоном.
— Значит, ты собираешься его поцеловать? — спросил мальчик с улыбкой.
— О-о, я надеюсь на это, — ответил Гидеон до того, как Ийсеуль успела открыть рот. — А ты меня обними покрепче, до следующей встречи. — Мальчик так и сделал. — Теперь позаботься о других сестрах. Ты же второй мужчина в доме, а когда нет папы, то главный.
Гверис кивнул с серьезным видом:
— Возвращайся поскорее. Спасибо за представление.
И он исчез, забежав за угол дома.
Парень с девушкой посмотрели друг на друга в темноте. В окнах некоторых домов горели свечи, и давали тусклое освещение. Однако Гидеон обладал прекрасным зрением и видел, как в ее глазах блестят слезы, которые девушка пыталась скрыть. Ийсеуль явно намеревалась не дать им пролиться.
— Я подумала, что раз мой отец вернулся и все поправляются, я могу…
— Не надо, — сказал Гидеон и нежно приложил пальцы к ее губам. — Пожалуйста, Ийсеуль. Ты не можешь поехать со мной.
— Почему?
Этот вопрос отдался болью в сердце. На самом деле — почему? Он больше всего на свете сейчас хотел быть с ней, но помнил грустный голос отца, который звучал у него в голове. Гидеон представил мать, раненую и лежащую на пустынной дороге.
— Потому что теперь я иду по опасному пути.
— Ты можешь мне об этом рассказать?
— Нет, — покачал головой он.
— Это связано с камнем? — Ийсеуль быстро соображала.
— В некотором роде, — ответил Гидеон, надеясь, что этого для нее окажется достаточно.
Она медленно кивнула и прикусила губу, затем заставила себя заговорить веселым голосом, стараясь скрыть истинные чувства.
— Я была очень рада снова увидеть тебя. Гверис будет говорить об этом много дней.
— А ты? — спросил он, сожалея, что это сделал.
— Я? — переспросила она, теперь глядя ему прямо в глаза. — Я буду сожалеть о том, что ты приезжал, потому что прощаться с тобой так тяжело… гораздо тяжелее, чем раньше.
— Я вернусь, Ийсеуль.
— Ты говорил это в прошлый раз, — грустно произнесла она.
— И я сдержал обещание.
— Да, но тебе было за чем возвращаться… У меня оставался твой ценный камень. Теперь у тебя нет причин снова сюда приезжать. Ты ничего не оставляешь здесь.
Молодой человек отбросил сомнения, воспользовался возможностью и притянул девушку к себе.
— Нет, оставляю. На этот раз я оставляю что-то гораздо более ценное.
Она не стала сопротивляться.
— И что это?
Гидеон склонился вперед и зашептал ей в ухо.
— Мое сердце. Я отдаю его тебе на хранение. Мне нужно, чтобы ты очень бережно хранила его, потому что оно очень хрупкое.
Теперь у нее из глаз полились слезы. Их было немного, и плакала она не громко. Капли неслышно катились у нее по щекам, а Гидеон целовал их.
— Я вернусь за своим сердцем и его владелицей, — мягко произнес он.
Ийсеуль взяла себя в руки.
— Ты правда это имеешь в виду? Я не смогу в это верить в твое отсутствие, если не поверю прямо сейчас. — В ее голосе послышалось отчаяние.
— Я говорю правду. Я люблю тебя, Ийсеуль. Я вернусь к тебе, как только смогу.
Времени было мало. Гидеон знал, что Темезиус и Фиггис могут появиться в любую минуту. Он повел девушку за дом, где было темно, и целовал ее долго и глубоко. Она отвечала, стоя на цыпочках и обвив руками его шею. Она вся отдалась этому поцелую, отключилась от действительности, а потом юноша и девушка вдруг услышали вежливое покашливание. Конечно, Гидеон уже давно услышал их приближение, но Ийсеуль, похоже, удивилась и быстро отодвинулась от него в смущении.
