свое отечество особенностей духовной и материальной культуры Запада, а также [для] выработки у себя дома навыков культурного строительства имели значение посещения Петром соседних государств в 1711–1712 годах и [стран] более отдаленных – в 1716–1717-м, а также ведение военных действий на территории Польши, Померании и Дании. Эти обстоятельства объясняют нам, почему указ о приглашении первых деятелей и учителей в насаждении западноевропейской культуры в России был адресован Петром I главнокомандующему экспедиционным корпусом в Померании князю А. Д. Меншикову и именно после того, как наметилось близкое окончание военных действий на Западе. «Того ради, когда у вас дела будут приходить ко окончанию, тогда генерала Брюса отпустите в Берлин для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны, а именно архитекты, столяры, медники и протчие», – писал Петр 11 марта 1713 года Меншикову в Померанию, начиная тем самым новый этап в развитии русской промышленности и материальной культуры в России[1685].
В том же указе Меншикову мы находим и повод, почему Петр наметил для начала обратиться с таким приглашением именно в Пруссию. «Двор здешний, как мы усмотрели, – пишет он, – уже не так чиновен стал, как прежде был, и многим людям нынешний король от двора своего отказал, и еще впредь, чаем, что больше в отставке будет, между которыми есть много и мастеровых людей, которые службы ищут, – а далее собственной рукой прибавляет: – также и картины (как слышим) продавать будут». Как видно, прусский король и русский царь были разными людьми. Хотя тот и другой были одинаково бережливы и усердно ковали оружие, но Петр далеко не был только бомбардиром и рубакой, и, в то время как король распускал не нужных ему больше мастеровых людей «знатных художеств», он [Петр], наоборот, приглашал их и собирал в свое отечество культурные ценности для воспитания на них русских людей. Притом нужно заметить, что повеления о приглашении специалистов и приобретении культурных ценностей различных отраслей художеств и промышленности с этого времени являются уже не случайными распоряжениями Петра, внушенными ему какими-либо посторонними советниками, а мерами постоянными, вытекавшими из его стремления сделать своих соотечественников людьми культурными и из сознания необходимости наверстать упущенное в свое время, ибо, по его словам, «промедление времени смерти подобно». Тот же характер носил, например, указ Петра его агенту в Италии и Испании – Петру Беклемишеву, около того времени посланному в Южную Европу для собирания сведений о мировой торговле и для организации участия в ней России: «Ежели письма хорошие, статуи после умерших станут продавать дешево, и таких вещей не пропускать, но покупать на нас»[1686].
Нельзя и нам упускать из виду, что все это [возвращаемся к найму «мастеровых людей знатных художеств» в Берлине] стоило недешево, так как единственным побуждением для всякого – и особенно сколько-нибудь ст
Изучая названные указы, а также вообще инструктивные указания Петра своим послам и агентам, без труда можно видеть, куда направлены были его мысли, ибо на всем, даже на мелочах, лежит печать подлинного знания русской действительности и ясного понимания целей и намерений организатора и руководителя. Так, в том же указе, точно определив количество потребных специалистов «знатных художеств», он своеобразно наметил и количество рядовых ремесленников, а именно портных, – [столько,] «сколько хотят» отправиться в Россию, а число парикмахеров ограничил тремя человеками. В заключение росписи Петр подтвердил свои два основных и неизменных условия всякого найма: «Все вышеуказанные мастеры, окроме парукмакаров и портных, – на наши деньги, только б были добрые мастеры и учили наших». И в этом списке профессий, и в количестве приглашенных специалистов, так же как и в перечне волонтеров, взятых им с собой в первое посольство в Голландию, заключались программа и план мероприятий на ближайший период по строительству промышленности в России.
Нами выше было отмечено, что Петр первоначально намеревался обратиться за приглашением инструкторов «знатных художеств» и ремесел в Пруссию. Однако, несмотря на два указа об этом Меншикову, приведенные нами, в действительности оказалось, что честь быть первыми учителями русских людей в промышленности на этом этапе и при зарождении «знатных художеств» в России и тем заслужить на вечные времена признательность русского народа за приобщение его к европейской культуре отнюдь не принадлежит немцам. Эта честь, а также заслуга, сообщения нам первых навыков в «знатных» производствах, где «ремесло» вплотную соприкасается с «художеством», и заложения славных традиций в русском искусстве выпала на долю не соседей – немцев, а народа более далекого – французов. Нам не удалось найти в архивах документального объяснения, почему именно так сложились обстоятельства. Полагаем, это произошло не только в силу случайных причин, но и вследствие внутреннего тяготения Петра к Франции, большей его симпатии к реальному и ясному, живому и жизнерадостному гению французского искусства, чем к чуждому и далекому [для Петра] духу тевтонов и тяжелой их манере.
Причинами же случайными были следующие: а) личность главного помощника Петра по части перенесения в Россию французских морских порядков и
