обнаружены 4 новых, неизвестных нам до сих пор, [русских] радиостанций. Вскоре этот метод начал давать отличные результаты. В марте 1916 г. радиослужба на русском фронте получила стройную организацию, причем каждой станции подслушивания был нарезан определенный участок неприятельского фронта… Впрочем, как мы узнали из русских радиограмм, вскоре они (русские. —
Николай Батюшин признал позднее: «Новое средство связи — радиография — принесло нам больше вреда, чем пользы, донельзя облегчив противникам проникновение в наши оперативные планы. Не имей мы радиотелеграфии, наши действия были бы несравнимо более успешными, доказательством чему могут служить разгром австрийцев в августе — сентябре 1914 г. и успех 1-й армии генерала Ренненкампфа в августе… в Восточной Пруссии. Эти успешные наши действия совпали по времени с тем периодом, когда австрийцы не умели еще расшифровывать наши радиограммы, а у немцев дело это только еще налаживалось. Отсутствие у нас радиотелеграфии могло иметь последствием тактические неудачи, что несравнимо слабее отразилось бы на общем ходе кампании, чем систематическое проникновение в сокровенные наши стратегические планы»[764]. К тому же «дело расшифровки неприятельских радиограмм на сухопутном флоте было организовано неудовлетворительно, а потому это новое могучее средство тайной разведки совершенно не играло никакой роли в деле осведомления об оперативных замыслах наших противников. Нельзя сказать, что не было сделано попыток в этом отношении. В конце 1915 г. на Северном фронте перехватывались неприятельские шифрованные радиограммы, которые отправлялись затем в Петроград в специальное бюро Главного управления Генерального штаба… Ощутительных, однако, результатов работа этого бюро не дала»[765].
Радиоразведка при этом была блестяще поставлена в Морском Генеральном штабе. По свидетельству старшего лейтенанта флота Стеблин- Каменского, расшифровка немецких морских радиограмм началась осенью 1914 г., после извлечения российскими водолазами секретных документов (в том числе радиотелеграфных шифров) с погибшего, не без участия нашей морской радиоконтрразведки, крейсера «Магдебург». Добытый морской шифр был вручен капитаном I ранга Кедровым и капитаном II ранга Смирновым первому лорду Адмиралтейства (морскому министру) Уинстону Черчиллю в присутствии первого морского лорда (начальника Морского Генерального штаба) принца Людвига Баттенбергского и начальника штаба контрадмирала Оливера. С этого времени расшифровка немецких радио на флоте проходила «в полном контакте с англичанами»[766].
В Военно-морском флоте радиоразведка весной 1918 г. фактически перестала существовать. На Балтийском флоте после знаменитого «Ледового похода» под руководством капитана I ранга А. М. Щастного в марте 1918 г. районы службы наблюдения и флота расформировали, оставив лишь самостоятельную станцию Кронштадт, радиостанцию Новая Голландия в Петрограде и телеграф Морского Генерального штаба, — разведывательная деятельность свелась к радионаблюдению. На Черноморском флоте после затопления кораблей в Новороссийске радиоразведка также прекратила свое существование. Особое значение на флоте радиоразведка получила лишь в созданной в октябре 1918 г. Волжско-Каспийской военной флотилии: с белогвардейцами развернулась настоящая война за захват и уничтожение радиостанций[767].
В условиях измен большинства специалистов морской разведки большевикам не оставалось ничего иного, как положить, по крайней мере на первых порах, в основу «сухопутную» радиоразведку, проявившую абсолютную недееспособность еще до всеобщего развала 1917 года.
13 ноября 1918 г. в составе Регистрационного управления создали первое подразделение советской армейской радиоразведки — Приемно- контрольную радиостанцию, на которую возложили перехват радиообмена иностранных интервентов и Белой армии. Другие специальные формирования радиоразведки в Красной армии вследствие нехватки специалистов и техники (имелось всего 38 связных радиостанций) не предусматривались[768]. Но при этом, как выясняется, Приемно-контрольную радиостанцию временно включили в состав военной контрразведки — Отдела военного контроля Регистрационного управления Полевого штаба РВСР. Таким образом, радиостанция должна была выполнять функции радиоконтрразведки: не исключено, что большевики попытались учесть ошибки царских спецслужб, полностью проигравших германской и австро- венгерской разведке борьбу за информацию. 21 января 1919 г. приказом по Полевому штабу временно приданную ОВК РУ Контрольно-приемную радиостанцию расформировали[769]; судьбу личного состава предоставлялось решить инспектору радиотелеграфа действующей армии[770]. Следует заметить, что ОВК на момент выхода приказа уже находился в структуре ВЧК под названием «Особый отдел»… Вскоре, однако, Приемно-контрольную радиостанцию восстановили, причем понять логику соответствующего приказа представляется делом весьма непростым. Цитирую приказ по Полевому штабу РВСР № 167 от 4 мая 1919 г.: «§ 1. Приступить к сформированию при вверенном мне штабе Приемно-контрольной радиостанции и содержать ее по штатам, объявленным в приказе Революционного военного совета Республики от 12 января сего года за № 143. По сформировании Приемно-контрольной радиостанции, Приемно-информационную радиостанцию именовать «Приемно- информационной».
