– Берти?
– Он самый.
– Какого дьявола ты так долго тащишься к телефону? Уже целый час я прижимаю к уху эту чертову трубку.
– Извините, я летел как ветер, просто я был в саду, когда вы позвонили.
– Небось дрых после обеда?
– Не исключено, что на минутку прикрыл глаза.
– У тебя по-прежнему одно обжорство на уме.
– Я всегда полагал, что в это время суток принято подкреплять себя некоторым количеством пищи, – сухо сказал я. – Как Бонзо?
– Лучше.
– А что с ним?
– Корь, но сейчас он уже вне опасности. Слушай, что у вас там стряслось? Почему ты просил меня позвонить? Захотелось услышать голос любимой тетушки?
– Я всегда рад слышать голос любимой тетушки, но на этот раз у меня более серьезные и веские причины. Думаю, вы должны знать о тайных силах, угрожающих вашему дому.
– Что еще за тайные силы?
– Во-первых, мамаша Артроуз. Развернула бурную деятельность. Она подозревает.
– Что подозревает?
– Папашу Глоссопа. Говорит, ей не нравится его лицо.
– На себя бы посмотрела!
– Она думает, он не настоящий дворецкий.
Тут у меня чуть не лопнула барабанная перепонка, и я заключил, что тетушка весело рассмеялась в ответ.
– Ну и пусть думает.
– Вас это не тревожит?
– Нисколько. А что она может сделать? Все равно Глоссоп через неделю уедет. Он сказал, что за неделю составит мнение относительно Уилберта. Так что Адела Артроуз меня совершенно не тревожит.
– Ну ладно, вам виднее, но мне кажется, она может что-нибудь выкинуть.
– Не выкинет. Что еще?
– Проблема «Уилберт Артроуз – Филлис Миллс».
– А, это другое дело. Это действительно важно. Бобби тебе сказала, что ты должен прилепиться к нему, как…
– Верная жена? «И прилепится жена к мужу своему…»
– Я хотела сказать, как лейкопластырь, но пусть будет по-твоему. Она объяснила тебе, в чем дело?
– Да, и именно этот вопрос я и хотел провентилировать.
– Хотел что?
– Провентилировать.
– Что ж, давай вентилируй.
Поскольку я достаточно долго анализировал эту проблему, мобилизовав всю мощь свойственного Вустерам интеллекта, мне не составило ни малейшего труда изложить вопрос по пунктам. Поэтому я заговорил как по писаному:
– Чем больший путь проходим мы по дороге жизни, любимая родственница, тем яснее становится, что мы должны стараться принимать во внимание точку зрения противоположной стороны, в качестве которой в данном случае выступает Уилберт Артроуз. Приходило ли вам когда-либо в голову встать на место Уилберта Артроуза и спросить себя, понравится ли ему, что за ним кто-то постоянно ходит по пятам? Ведь он же не Мэри.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что он не Мэри. Это Мэри нравилось, что за ней все время кто-то таскается.
– Берти, по-моему, ты здорово набрался.
– Ничего подобного.
– Скажи: «На дворе трава, на траве дрова».
Я сказал.
– А теперь скажи: «Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали».
Я легко справился и с кораблями.
– Да нет, ты вроде в порядке, – нехотя признала она. – Тогда почему ты плетешь про какую-то Мэри? Что еще за Мэри?
