ним в его кабинет. Идиот. Откуда мне знать. Думала, раз мы уже были у Лейна в кабинете, то там и поговорим.
В отличие от стен цвета яичной скорлупы в кабинете Лейна и мирной атмосферы, кабинет Ника был вызывающим. Кроваво-красные стены и сверкающая хромовая мебель с блестящими акцентами в декоре. Я села напротив черного мраморного стола, а Ник плюхнулся в кожаное кресло передо мной. Он дернул головой, убирая длинные пряди челки со лба, треща костяшками пальцев. Один за другим, помогая большим пальцем. Пэкстон так делал.
— Ох, «Джимми Джонс»[3]. Подожди, — сказал он, вспоминая про свой обед. Ник подскочил и выбежал из офиса, более заинтересованный в своей еде, нежели в помощи мне. Обнадеживающе. Абсолютно нет.
Я склонила голову, прищурившись, когда заметила заголовок вырезки из газеты, висящей в рамке на стене. Любопытство привлекло меня к документу. Студент из Огайо, Николас Томас Ксавьер, помог больному Альцгеймером мужчине найти свою семью при помощи гипноза.
Ник заговорил, входя в кабинет, с полным ртом еды. Мгновенно распространившийся запах мяса и сыра напомнил о моем последнем приеме пищи. Мне дали чизбургер в обмен на информацию во время допроса. Я съела помидор и сыр, неспособная ответить ни на один вопрос, по большей части из-за того, что не знала ответов. Это было более двадцати четырех часов назад. Тоненький кусочек сыра и незрелого томата. Я была голодна.
— Получил эту награду на первом курсе. Тот мужчина был более чем в четырехстах километрах от дома.
Волнение наполнило мое тело одновременно со слюной, наполнившей рот.
— Что? — спросил он, сменяя улыбку насупленностью, когда я не ответила, уставившись на него с очень безумной идеей.
Проглотив сухой ком в горле, я подошла к нему за четыре быстрых шага.
— Можешь сделать это со мной? Можешь заставить меня вспомнить, что было до аварии?
Ник высосал напиток из трубочки, осторожно осматривая меня, усаживающуюся перед ним.
— Конечно я могу, но не буду. Это против политики компании. Кроме того, это не поддержат в суде.
— Мне плевать. Мне нужно знать, причинила ли я ей вред.
— Лейн сказал, что нет. Я верю ему.
Я переплела пальцы, положив их на стол, надеясь, что молящий жест покажет ему все мое отчаяние.
— Пожалуйста. Я заплачу, — сказала я, обещая деньги, которых не имела.
— Я не буду гипнотизировать тебя. А теперь назови свое самое раннее воспоминание.
Глубокий вдох наполнил мои легкие, пока тело откинулось на спинку чрезмерно большого стула. Скрестив руки, я погрузилась. В себя, не в стул.
— Это неважно, — произнесла я, защищаясь. — Я лучше пойду в тюрьму, чем буду жить без своих девочек, не зная, причинила ли я вред своей сестре. Я не вижу смысла. А ты?
— Послушай…
Я напряглась, вступая во второй раунд, обрывая его слова прежде, чем он успел объяснить.
— Я не хочу слушать. Лишь раз. Пожалуйста. Можешь попробовать? Один раз. Это все, о чем я прошу.
— Ни за что. Лейн меня убьет. Я не буду гипнотизировать тебя. Травма головы сильно отличается от психического расстройства.
Раунд третий.
— Как и больной разум. Ты помог тому мужчине. Мне лишь нужно знать, что произошло той ночью. Пожалуйста, Ник. Это ведь не противозаконно, — на самом деле я не была в этом уверена. В любом случае, это работало на телевидении. Я вставила в свою мольбу его имя, чтобы добавить немного личного отчаяния.
Ник положил полу съеденный сэндвич и почесал голову. Пэкстон тоже так делал. Слабость повисла в воздухе вокруг него, и, словно голодный волк, я ее ощутила. Победа за Габриэллой. Абсолютный нокаут.
— Забудь об этом. Я задам тебе несколько вопросов, а тебе лишь нужно как можно точнее ответить на них. Неправильных ответов нет.
Мои легкие и тело обмякли, когда волна безнадежности накрыла меня. Он не понимал, никто не понимал. Я знала, что, если бы он сделал это хотя бы раз, только ради дня аварии, этого было бы достаточно.
— Габриэлла?
Я мгновение изучала Ника, игнорируя его глупый вопрос. Что-то о том, предпочитала ли я котенка или кота. Что-то знакомое охватило меня, вот только я не была уверена, что это.
— Мы знакомы? — вдруг спросила я, чувствуя, что так оно и было.
Он уставился на стол, быстро прерывая зрительный контакт, подтверждая мою догадку. Больше, чем его слова.
— Виделись. Котенок или кот?
— Виделись где?
— Не знаю, просто виделись. Ты бы завела котенка или кота?
Я не сдавалась. Ник тоже что-то скрывал. Интуиция, его осторожность и то, как он резко возвращался к цели нашей встречи, выдавали его. Я была
