— Делись! — потребовал Харн, когда я лизнула лимонного цвета крем с бисквита и замычала от наслаждения.
Протянула ему откусить, но он имел наглость съесть все! Еще и измазался. Обиженно ахнула и мстительно сняла пальцем с его верхней губы яркий крем, собираясь спасти хоть что-то. Этот же наглец перехватил мою ладонь и слизал все.
Я ему чуть в глаз не двинула!
— Прости! — Дурачась, Харн поднял руки вверх. — Следующие три пирожных полностью твои.
Я растопырила пальцы: «Пять!»
— Ой, там, кажется, крем остался, — плотоядно прищурился Харн.
Быстро сунула палец в рот, пока он не сцапал мою руку.
Схватив салфетку, Харн вдруг закашлялся. Я победоносно посмотрела на него. Это его боги наказали! Нечего было все мое пирожное лопать. Я его даже не попробовала практически.
Следующие пять пирожных выбирала с особой тщательностью. Медленно и со вкусом ела, угрожающе косясь на Харна, чтобы вот даже и не надеялся. Мое!
— Лоран, не дуйся. Хочешь, ты первая будешь все пробовать? — и принц протянул мне подношение.
Я гордо вскинула голову, давая понять, что обойдусь. Подумаешь, просто буду быстрее! Сцапав из его рук пирожное, съела его полностью и показала язык.
Харн неожиданно рассмеялся, ничуть не обидевшись.
— У тебя язык малиновый. А у меня? — Он показал мне свой, синий.
Обычно сдержанный Харн с высунутым языком выглядел настолько комично, что я тоже рассмеялась. Мы еще немного поборолись за сладости, но уже несерьезно. Последние пять пирожных дали о себе знать — я объелась. Кажется, наелась на год вперед.
— Ты плохо на меня влияешь! — сообщил принц, откинувшись на спинку стула. — Никогда столько сладкого не ел. На тренировке с магистром Рисаем мне это выйдет боком. Учти, это ты ответственна за каждый мой предстоящий синяк и будешь лечить!
Еще чего! Вот нечего обвинять меня в своей неповоротливости. Я лишь протестующе фыркнула, лениво слизывая с пальцев крем и чувствуя, что зря соблазнилась еще одним пирожным. Сама теперь ощущала себя круглым бочонком. Хорошо хоть мои тренировки с магистром пока отменены.
— Нет, я этого больше не выдержу! — глухо простонал Харн, закрывая ладонью глаза.
Удивленно посмотрела на опекуна и неожиданно икнула.
Упс! Прижала пальцы ко рту, не веря, что это я.
Харн убрал руку и иронично посмотрел на меня.
— Нужно заканчивать с обжорством, а то из-за стола не встанем. Много еще с рефератом?
Посмотрев в сторону письменного стола, я вздохнула. Возвращаться к книгам, содержащим перечень порождений тьмы, совсем не хотелось, да я почти и закончила. Сделала неопределенный жест рукой и… опять икнула. Харн заботливо долил мне чаю. Ну вот как на него обижаться?!
Оценив отсутствие рабочего энтузиазма, опекун решил:
— Собирайся, потом закончишь. Хочешь, покажу тебе зимний сад? Прогуляемся, а то обед скоро.
Обед?! Не думала, что нужно будет присутствовать. Мне кажется, я уже и кусочка проглотить не смогу. Нехотя встала, с сожалением окинув взглядом наш стол.
— Если желаешь, я прикажу, чтобы упаковали?
О да! Вот бы угостить Гасса и Джудаса. Я утвердительно кивнула, думая о брейдах.
— Только одна не ешь, повторим вместе. Обещаешь?
Я невинно улыбнулась, кивнув, мысленно уже придумав, как обойти обещание. Ведь если я отдам их брейдам, а сама есть не буду, то это же не считается? И вообще, у него тренировки, о нем же забочусь!
Пряча улыбку, отвернулась и неожиданно была поймана за руку. Харн развернул меня и дернул на себя. Я только успела выставить руку, упершись ему в грудь и сохраняя хоть какую-то дистанцию. Отпустив, опекун взял в ладони мое лицо, пристально вглядываясь.
— Лоран, у тебя такое хитрое выражение лица. Признавайся, что задумала?
«Я?!» — сделала невинные глаза, но не удержалась от улыбки.
— Не верю, — сообщил он, — но неважно. Улыбайся почаще.
Неожиданно он наклонился и поцеловал меня в кончик носа. Все случилось быстро и неожиданно, но за те мгновения, когда он склонялся ко мне, сердце ухнуло вниз, а улыбка сбежала с лица. Стало тревожно и страшно. Харн отстранился, вглядываясь в мои глаза, а я напряженно замерла, боясь подумать о плохом.
— Знаешь, мне кажется, я в жизни ни за кого не испытывал такого сильного страха, как вчера. А каждая твоя слезинка говорила о моей несостоятельности как опекуна. Ты даже не представляешь, как сильно я беспокоился и как много для меня значит радостный блеск твоих глаз сегодня.
