своих колонистов. Вы сможете возвратиться на свою родную планету. Я гарантирую вам безопасность.
— Вы сами знаете, что это пустые слова, — ответил ОренТхен. — Если мы покинем колонию, нас обвинят в предательстве. Всех до одного.
— В таком случае, Чан, присоединяйтесь к конклаву, — предложил Гау. — Не раса вхайдиан. А вы. Вы и ваши колонисты. Первая колония конклава вскоре откроется для эмигрантов. И ваши колонисты могут быть среди них. Вы все еще имеете хороший шанс оказаться первыми в новом мире. Вы можете остаться колонистами.
— А вы получите хороший пропагандистский козырь в доказательство своего миролюбия, а в придачу еще и новых подданных, — добавил ОренТхен.
— Да, — согласился Гау. — Конечно. Это тоже важно. И другие колонии будет куда легче убедить покинуть свои миры, если они узнают, что я сохранил вам жизнь здесь. Если мы обойдемся без кровопролития, то это удастся нам и в других местах. Вы сохраните жизни не только своим колонистам, но и бесчисленному множеству представителей самых разных рас.
— Но вы сказали не все, — заметил ОренТхен. — О чем же вы умолчали?
— Я не хочу вашей смерти, — ответил Гау.
— Вы имеете в виду, что не хотите убивать меня? — уточнил ОренТхен.
— Совершенно верно.
— Но убьете, — с сильным ударением сказал ОренТхен. — И меня, и всех моих колонистов.
— Да.
ОренТхен громко хмыкнул.
— Иногда я очень жалею, что у вас на языке и на самом деле то же самое, что и на уме.
— Ничего не могу с этим поделать.
— И никогда не могли. Это одна из важнейших составляющих вашего обаяния.
Гау ничего не сказал. Он вскинул голову и посмотрел на звезды, которые только-только начали появляться на темнеющем небе. ОренТхен взглянул туда же, куда смотрел его собеседник.
— Ищете ваш корабль?
— Уже нашел. — Гау указал почти в зенит. — «Добрая звезда». Вы должны помнить ее.
— Еще бы, — кивнул ОренТхен. — Она была маленькой и старой еще во время нашей первой встречи. Удивительно, что вы до сих пор держите на ней свой флаг.
— Один из плюсов управления вселенной — что можно потакать своим причудам.
ОренТхен указал на стоявших поодаль солдат охраны Гау.
— Если мне память не изменяет, на «Звезде» у вас хватает места для полноценного воинского подразделения. Не сомневаюсь, что у вас достаточно солдат, чтобы сделать здесь все, что вы сочтете нужным. Но если вы намереваетесь с их помощью пропагандировать свои мирные планы, то, должен заметить, их присутствие производит не слишком хорошее впечатление.
— Сначала вы говорили о массовом убийстве, а теперь вас не впечатляет… — проворчал Гау.
— Ваше прибытие сюда определенно прелюдия к массовому убийству. И говорим мы сейчас о ваших, а не о чьих-то еще солдатах.
— Я рассчитываю, что ни одному из них не придется действовать. И что вы прислушаетесь к моим резонам. Именно поэтому я взял с собой так мало народу.
— А если я не прислушаюсь к вашим, как вы выразились, резонам? — осведомился ОренТхен. — Чтобы захватить эту колонию, вам, генерал, хватит и роты. Но все равно вам придется заплатить за это. Среди моих людей есть бывшие военные. Все они сильны, смелы и опытны. Так что рядом с нами ляжет и кое-кто из ваших солдат.
— Я это знаю, — ответил Гау. — Но я вовсе не собирался использовать солдат. На тот случай, если вы не захотите прислушаться к голосу разума — или к уговорам старого друга, — у меня был предусмотрен другой план.
— Какой же? — спросил ОренТхен.
— Я сейчас вам покажу.
Гау оглянулся на своих солдат. Один из них шагнул вперед. Генерал коротко кивнул, солдат отдал честь и негромко заговорил в переговорное устройство. Гау вновь повернулся к ОренТхену.
— Поскольку вы сами когда-то пробивали в своем собственном правительстве идею присоединения к конклаву — и в том, что этого не случилось, нет ни капли вашей вины! — я уверен, что вы сможете понять и оценить, когда я скажу, что существование конклава вообще-то довольно удивительное явление, — сказал Гау. — На сегодня в составе конклава четыреста двенадцать рас; каждая из них имеет собственные ближние и дальние планы, которые было необходимо учесть и совместить с другими. Но даже и сейчас конклав довольно хрупок. В нем имеются фракции и союзы. Некоторые расы присоединились, рассчитывая на то, что им удастся со временем перехватить власть. Другие надеялись, что конклав откроет перед ними широкий простор для колонизации, не требуя ничего взамен.
Я должен был заставить их всех понять, что конклав означает безопасность для всех и предполагает ответственность каждого. И те расы, которые не хотят присоединиться, должны уяснить, что деяния конклава — это деяния всех его членов.
— Так, значит, вы сейчас выступаете от имени всех рас, составляющих конклав, — подытожил ОренТхен.
— И опять же я имею в виду вовсе не это.
— Я снова перестал вас понимать, генерал.
— Посмотрите наверх. — Гау указал на свой корабль. — Вы видите «Звезду»?
— Да.
— А что еще вы видите?
— Звезды. А что еще, по-вашему, я должен видеть?
— Смотрите, смотрите.
Через мгновение рядом со «Звездой» вспыхнула светящаяся точка. Потом еще и еще.
— Другие корабли, — сказал ОренТхен.
— Да.
— И сколько же их?
— Смотрите, смотрите, — повторил Гау.
Сначала в небе мигали точки отдельных кораблей, но вскоре они начали собираться в пары, тройки, а затем и в созвездия.
— Как же их много, — проговорил ОренТхен после долгой паузы.
— Смотрите, смотрите, — в третий раз сказал Гау.
ОренТхен еще некоторое время глядел вверх; в конце концов на небе перестали вспыхивать новые точки. Тогда он вновь посмотрел на Гау, который так и стоял, устремив взгляд на звезды.
— Сейчас над вашей планетой кружатся четыреста двенадцать кораблей, — сказал генерал. — По одному от каждой расы, входящей в конклав. С этим флотом мы посетим все миры, колонизированные без нашего разрешения после того, как мы объявили о своем соглашении и требовании.
Гау снова повернулся, не без труда нашел взглядом в темноте своего офицера и снова кивнул. Тот произнес еще несколько слов в переговорное устройство.
От каждого из висевших в небе кораблей протянулись яркие лучи, залившие раскинувшуюся на берегу реки колонию ослепительно белым светом. ОренТхен испустил отчаянный надрывный крик.
— Это всего лишь прожектора, Чан, — успокоил его Гау. — Безвредный свет.
Дар речи к ОренТхену вернулся лишь через минуту.
— Прожектора, — повторил он. — Но ведь этот свет безвреден только сейчас, верно?
— Если я дам приказ, все корабли флота сфокусируют свои лучи. Ваша колония сгорит, и в этом примут участие все расы, входящие в конклав. Наше дело может делаться только так, и никак иначе. Общая безопасность, но и ответственность тоже общая. И ни одна раса не сможет сказать, что не заработала будущего выигрыша.
— Как я жалею, что не убил вас в первую минуту, как только увидел на этой планете, — сказал ОренТхен. — Мы стояли здесь и обсуждали прекрасные закаты, и вы все это время выжидали, когда же понадобится продемонстрировать свою мощь, чтобы напугать меня. Будьте вы прокляты вместе с вашим
