наносились раны, кровь широко растекалась в воде, и ее вкус привлекал из глубин мелкую рыбешку.
— Мы пришли за вашей дочерью, — сообщил мне Гикори.
— Прошу прощения.
Несмотря на всю напряженность момента, я не мог сдержать ухмылку.
— Наше правительство решило, что нападение на Роанок и его гибель неизбежны, — пояснил Гикори.
— Вот те раз.
— Мы с Дикори оба сожалеем о таком развитии событий. — Гикори слегка подался вперед для большей убедительности. — И что мы не можем помочь вам предотвратить беду.
— Что ж, спасибо, — сказал я, надеясь, что это прозвучало не слишком фальшиво.
Очевидно, мне удалось прикинуться искренним.
— Нам запрещено вмешиваться в ход событий или предлагать вам помощь, но мы решили, что удалить Зою из-под удара будет возможно, — продолжал Гикори. — Мы запросили для нее и для нас транспортное судно; оно уже вышло сюда. Мы решили сообщить об этих планах, потому что она — ваша дочь, а также потому, что мы добились разрешения вывезти вас и Джейн, если вы пожелаете.
— Получается, что мы втроем сможем ускользнуть из мясорубки?
Гикори кивнул.
— А как насчет всех остальных?
— У нас нет разрешения вывозить кого-нибудь другого, — ответил он.
— Но ведь отсутствие разрешения не означает, что вы не можете взять кого-то еще, верно? — спросил я. — Неужели вы откажете, если Зоя захочет взять свою лучшую подругу Гретхен? И почему вам кажется, что Зоя согласится уехать, если мы с Джейн останемся здесь?
— Вы собираетесь остаться? — уточнил Гикори.
— Конечно.
— Вы погибнете.
— Возможно, — согласился я, — хотя я сейчас занимаюсь поиском путей, которые позволили бы избежать этого. Но как бы там ни было, наше место на Роаноке. Мы никуда не полетим отсюда, и я подозреваю, что вам будет непросто убедить Зою уехать без нас или без ее друзей.
— Она согласится уехать, если вы ей прикажете, — сказал Гикори.
Я улыбнулся, наклонился к ЭЗК и послал Зое сообщение с просьбой немедленно прийти ко мне в кабинет.
Она вбежала через несколько минут.
— Гикори и Дикори хотят, чтобы ты покинула Роанок, — сказал я.
— А ты и мама полетите? — спросила Зоя.
— Нет, — ответил я.
— Тогда пусть они катятся ко всем чертям, — заявила Зоя, взглянув в упор на Гикори.
Я развел руками и тоже повернулся к Гикори.
— Я же вам говорил.
— Вы не приказали ей улететь.
— Зоя, ты должна улететь с Роанока, — твердо повторил я.
— Плевала я на тебя, девяностолетний папаша, — сказала Зоя с улыбкой, но в то же время совершенно серьезно и добавила, повернувшись к обинянам: — И на вас обоих я тоже плевала. И, раз уж дело дошло до этого, плевала я на то, кем вы меня считаете и что обо мне думаете. Если хотите защищать меня, защищайте людей, которые мне дороги. Защищайте эту колонию.
— Мы не можем, — ответил Гикори. — Нам это запретили.
— В таком случае у вас возникла проблема. — Зоя больше не улыбалась, ее глаза метали молнии. — Потому что я никуда не улетаю. И вы никогда, никогда меня не уговорите!
Она вылетела, как ураган, громко хлопнув дверью.
— Ну, видите, все прошло точно так, как я и ожидал, — констатировал я.
— Вы не приложили всех сил для того, чтобы убедить ее, — заметил Гикори.
Я, прищурившись, взглянул на него снизу вверх.
— Вы считаете меня неискренним?
— Да.
Выражение его лица было еще более непроницаемо, чем обычно, но я не сомневался, что это далось ему с очень большим трудом; наверняка он испытывал сейчас такое эмоциональное напряжение, что довольно скоро ему пришлось бы выключить имплантат. Это было заметно и по все более усложнявшемуся построению фраз.
— Вы правы, — согласился я. — Я говорил неискренне.
— Но почему? — спросил Гикори, и я поразился, уловив в его голосе жалобные нотки. — Вы же погубили своего ребенка, ребенка Чарльза Бутэна.
— Она пока еще жива. Как и мы с вами. И вся эта колония.
— Вы знаете, что мы не можем допустить, чтобы Зое был причинен вред, — нарушил свое постоянное молчание Дикори.
Я тут же вспомнил, что в этой паре он был высшим по положению.
— Вы намерены вернуться к прежнему плану — убить меня и Джейн, чтобы защитить Зою?
— Надеюсь, что удастся обойтись без этого, — ответил Дикори.
— Какой поразительно двусмысленный ответ.
— Он не двусмысленный, — сказал Гикори. — Вы же знаете, в каком положении мы находимся. И наши обязанности…
— А я попросил бы вас вспомнить о моем положении, моих обязанностях и точке зрения. Я уже говорил вам, что при любых обстоятельствах вы должны защищать Зою. И эта моя точка зрения не изменилась.
— Но вы существенно затруднили исполнение наших обязанностей, — посетовал Гикори. — Думаю, что вы лишили нас возможности их выполнить.
— А я так не думаю. Позволю себе сделать вам обоим предложение. Скоро прибудет ваш корабль. Я могу пообещать, что Зоя отправится на нем вместе с вами. Но вы, в свою очередь, должны пообещать мне, что доставите ее в место, которое я вам укажу.
— Какое место? — спросил Гикори.
— Пока что я вам этого не скажу.
— Это помешает нам дать согласие, — сказал Гикори.
— Вы, конечно, вправе так сказать. Но я гарантирую вам, что в том месте, куда вы ее доставите, она будет в куда большей безопасности, чем здесь. И сейчас. Соглашайтесь, и я сделаю так, что она улетит с вами. Если же вы не согласитесь, то вам придется найти способ, как защитить ее здесь от почти неизбежной смерти, или же убить меня и Джейн, а потом попытаться увезти ее силой. Выбирайте.
Гикори и Дикори склонились друг к другу и несколько минут переговаривались. Я еще ни разу не видел, чтобы они совещались так долго.
— Мы принимаем ваше условие, — сказал наконец Гикори.
— Вот и прекрасно. Теперь мне остается всего ничего — уговорить Зою уехать. И конечно, уломать Джейн.
— Теперь вы скажете нам, куда мы должны будем доставить Зою? — спросил Гикори.
— Передать сообщение, — ответил я.
Машинное отделение «Кристины Мари» взорвалось, когда она только-только успела пристыковаться к станции «Хартум». Добрая четверть транспортного судна превратилась в пар, а оставшуюся часть громадного корпуса прямиком вбило в станцию. Корпус станции перегнулся и лопнул, сила взрыва и вырвавшийся воздух разбросали людей во все стороны. Герметичные переборки в зоне, прилегающей к месту аварии, как положено, встали на место, но их тут же сорвало с креплений тушей «Кристины Мари», продолжавшей по инерции наваливаться на станцию. Экипаж транспортника рассеялся в безвоздушном
