Закон стартапа

растущий стартап обычно не имеет прибыли (имеет место эффект «сжигания денег» – cash burn). Поэтому инвесторы стартапа не получают дивидендов, но они и не нужны: венчурные инвесторы рассчитывают получить прибыль не от дивидендов, а от продажи своих долей.

Когда инвестор продает свою долю? Этот момент зависит от нескольких факторов. В идеале – тогда, когда рынок будет полностью охвачен (стартап достигнет пределов масштабирования). В ряде случаев инвестор продает свою долю раньше в связи с требованиями фонда и внутренними ограничениями (об этом речь пойдет в следующей главе).

Если стратегия развития стартапа предполагает этапное масштабирование (например, выход на рынок города/страны/региона), можно привлекать венчурное финансирование несколько раз во все более возрастающих объемах. Эти раунды инвестирования предполагают разный объем инвестируемых средств, разные условия финансирования и разные гарантии для инвесторов.

Каждый приход нового инвестора – важное событие для участников стартапа, ведь он еще не стал публичным и его акции нельзя продать на бирже. Если кто-то из участников хочет продать свою долю, то проще всего сделать это как раз с приходом нового инвестора.

Если стартап полностью занял рынок и его развитие приостановилось, то новые инвесторы не торопятся в него входить, ведь их доли не будут расти так быстро, как хотелось бы. В этом случае инвесторы, владеющие долями, могут вернуть свои вложения за счет:

продажи долей основателям, если у тех хватит денег; поглощения стартапа более крупным холдингом (М&А); публичного предложения (размещения на бирже) акций стартапа (IPO).

После выхода венчурных инвесторов стартап превращается в «традиционную» компанию со своей долей на рынке, получает прибыль и выплачивает дивиденды. Инвесторы же ищут следующие стартапы.

Инвестор и стартап

Отношения основателя стартапа с инвестором – это партнерство, которое в большинстве случае ведет к взаимной выгоде. Однако нельзя забывать, что интересы партнеров различаются. Инвестор стремится получить максимальную прибыль, а стартапер – самореализоваться в качестве основателя крупной компании. Это часто порождает конфликты между ними.

Например, конфликт может возникнуть при оценке компании. В основе стартапа лежит инновация – это актив, который в принципе невозможно точно оценить, особенно на ранних стадиях. Поэтому предприниматель, покупающий долю в стартапе, всегда стремится занизить оценку, а стартапер – завысить. Отчасти проблему решают механизмы постинвестиционной корректировки долей (храповик и конвертируемый заем, мы обсудим их чуть позже).

Еще раз напомню, что стартапы – непубличные компании, их акции не обращаются на бирже и не имеют универсальной рыночной стоимости. Помимо проблем с оценкой это делает доли в стартапе неликвидными: основатель и инвесторы ранних стадий не смогут избавиться от доли, если никто не захочет ее купить. При этом участие в стартапе, пусть и высоко оцененном, не приносит прибыли само по себе.

Все вместе это формирует «феномен оценки»: стартап может оцениваться чрезвычайно высоко, вплоть до миллиардов долларов. При этом фактический приток денег в него будет на порядок меньше, а основатели не получат вообще ничего, так как все инвестиции пойдут «в рост».

Так, самым дорогим стартапом в мире считается сервис «Убер»:

«Мобильный сервис вызова такси Uber Technologies привлек $2,1 млрд инвестиций в рамках очередного раунда финансирования», – сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на источники, знакомые с отчетностью компании.

Американский Forbes приводит данные об оценке в $68 млрд: изданию удалось ознакомиться с копией отчетности, из которой следует, что в рамках раунда G было выпущено более 43 млн новых акций по цене $48,77 за штуку. Таким образом, за сервисом укрепился статус самого дорогого стартапа в мире.»

Что произошло? Компании «Убер» понадобились новые средства: например, для того чтобы выйти на сингапурский рынок или запустить разработку беспилотного автомобиля; словом, сделать что-то такое, что увеличит гипотетические ожидания будущих инвесторов.

Нашлось несколько инвестиционных (венчурных) фондов, которые готовы дать компании деньги на эти проекты в обмен на небольшую долю, которую они позже перепродадут. Для «Убера» эти инвестиции станут как минимум седьмыми по счету (G – седьмая буква алфавита).

«Убер» выпускает 43 млн акций и продает их инвестору по $48,77 за штуку. Соответственно, активы «Убера» увеличиваются примерно на $2,1 млрд (48,77 $ ? 43 млн) – именно столько денег обязуются перечислить инвесторы.

«Инвесторы оценивают «Убер» в $68 млрд» (в данном случае речь идет об оценке post-money, то есть после инвестирования). Это означает, что за купленные 43 млн акций (на $2,1 млрд) инвесторы получат получат 3 % пакет акций «Убера»:

Таким образом, оценка компании – это экстраполяция той цены, которую инвесторы платят за небольшой процент компании, на все 100 % ее акций. Сумму в $68 млрд, о которой идет речь, «Убер» не получал и скорее всего никогда не получит. Это умозрительная сумма, которая реально подтверждается лишь на 3 %.

Итак, $68 млрд – это:

– не сумма, за которую «Убер» можно продать или купить;

– не сумма, которая есть или когда-либо будет у «Убера»;