в качестве основной функции слова назвал его предметную отнесённость, соотносимую с референтной функцией. Заметим, что референтную функцию слова вообще принято называть основной (для ряда авторов она остаётся не только основной, но и фактически единственной заслуживающей внимания). Рассмотрение истории этого вопроса, в течение долгого времени обсуждаемого в философии, лингвистике, семиотике, не входит в наши задачи. Актуальным представляется фокусирование на том, что при психолингвистическом подходе к этому вопросу суть самого понятия референции должна быть уточнена.
Проблему взаимоотношений между телом и разумом человека при понимании и продуцировании речи рассматривал и Николай Иванович Жинкин (1893– 1979).
«… не так просто решить, где кончается сенсорика и начинается интеллект…»94. «Сенсорика и интеллект работают совместно. … Это комплементарные механизмы: без одного нет другого»95.
Особую роль Жинкин отводит универсальному предметному коду (УПК), который, по его мнению, может трактоваться как наследуемый генетически и предназначенный для обработки не только вербальной информации:
«Предметный код – это стык речи и интеллекта. Здесь совершается перевод мысли на язык человека. Это значит, что национальные языки имеют общую генетическую структуру и различаются между собой только некоторыми способами интеграции того же предметного кода, который имеет общую структуру для обработки не только вербальной информации, но и информации о действительности, поступающей через разные органы чувств»96.
«Имея в виду явную универсальность этого кода, можно сказать, что он является наследственной способностью человека»97.
Жинкина волновали вопросы возникновения языка в филогенезе, овладения речью в онтогенезе, механизмов функционирования языка как достояния индивида, особенностей процессов понимания речи и говорения, развития письменной речи у ребёнка, взаимодействия грамматики и смысла и многое другое. Однако центральное место в его работах занимает концепция роли и специфики внутренней речи в составе системы, обеспечивающей функционирование человека в физическом и социальном окружении:
«… потребности коммуникации вызвали образование взаимодействующих кодов, которые сложились в единую систему: язык – звуковая речь – внутренняя речь – интеллект. Эта система является саморегулирующейся и способной к самоусовершенствованию. Противопоставленность двух дискретных кодов языкам интеллекта породила смешанный код – внутреннюю речь, которую можно рассматривать как универсальный предметный код, ставший
Жинкин обосновал трактовку языка как механизма, открывающего перед человеком область сознания, и внутренней речи как очень важного механизма речемыслительной деятельности – субъективного языка, языка-посредника, «круговорота индивидуальных кодов», который не осознается людьми, но обеспечивает взаимопонимание между коммуникантами, говорящими на одном и том же или на разных языках. При этом дан ответ на вопрос, дискутируемый в последнее время в связи с проблемой врождённого знания:
«Смысл … начинает формироваться до языка и речи. Надо видеть вещи, двигаться среди них, слушать, осязать – словом, накапливать в памяти всю сенсорную информацию, которая поступает в анализаторы. Только в этих условиях принимаемая слухом речь с самого начала обрабатывается как знаковая система и интегрируется в акте семиозиса. Уже “язык нянек” вещественно понятен ребенку и принимается УПК»99.
«Имя – это произвольная разметка любых сенсорных образований, которые возникают у человека при восприятии окружающей действительности»100.
Жинкин неоднократно подчёркивал, что понимать надо не речь, а действительность101, при этом невозможно отделить чувственное от рационального, ибо сенсорика и интеллект как механизмы познания и общения действуют по принципу взаимодополнительности. Слитность для индивида слова и представления о вещи Жинкин демонстрировал примером: «Человек слышит слова, состоящие из звуков: “Вон бежит собака”, а думает при этом совсем не о звуках и словах, а о собаке, и смотрит – где она бежит»102.
Особый интерес для нас представляет также следующее высказывание Жинкина: «… образ – это не предмет распознавания, а способ восприятия»103. Думается, что эта идея ещё ждёт своего воплощения в жизнь при анализе разнообразных экспериментальных материалов и при разработке теории слова как достояния индивида.
Живое знание привлекает внимание и других психологов.
Например, В. П. Зинченко, неоднократно обращающийся к проблеме живого знания, особо подчёркивает следующее:
«Живое знание отличается от мёртвого или ставшего знания тем, что оно не может быть усвоено, оно
