Что там – за словом? Вопросы интерфейсной теории значения слова

получения выводного знания (прямого и многоступенчатого). Сложность классификации признаков определяется их многоплановостью, а также тем фактом, что, как справедливо отмечает М. В. Никитин378, за признаком стоит вещь. Однако недостаточно указать на то, что признак «отвлечён» от вещи: для пользующегося языком субъекта слово слито с называемым им объектом, что неоднократно подчёркивалось выше. Это создаёт дополнительные трудности классификации признаков. Представляется полезным при решении этого вопроса обратить внимание на особенности монотетической и политетической классификаций379, а также на указание Г. Д. Левина380 относительно того, что в реальном процессе обобщения объём общего понятия может фиксироваться раньше, чем открывается признак, общий для всех элементов, и происходит это независимо от знания о таком признаке.

Роль признака при получении выводного знания увязывается, в частности, с проблемами «эталона», «схем знаний» и т.п. Для субъекта деятельности переживание эталона связано с «живыми образами»381. Фундаментальная роль «схем знаний» как необходимых опор для успешной жизнедеятельности человека (начиная с раннего онтогенеза) убедительно показана многими исследователями382.

Важно проследить, как в зависимости от идентифицированного признака одно и то же слово может «выводить» на различные схемы знаний, сценарии и т.п., а при наличии общих схем знаний в условиях межкультурных контактов – на специфическое заполнение тех или иных «слотов» образами типичных для каждой культуры носителей признаков в сочетании с соответствующими эмоционально-оценочными переживаниями.

Виды признаков, обнаруженных в исследовании Н. В. Дмитриевой, выполнявшей под моим руководством диссертационное исследование по проблеме «Роль признака в выборе эталона сравнения (на материале адъективных сравнений английского и русского языков)»383, представлены ею на схеме, которая приводится здесь на рис. 4.2.

По результатам своего экспериментального исследования Н. В. Дмитриева установила следующее.

• Признаки можно прежде всего подразделить на присущие объекту в реальном мире и приписываемые объекту в некотором социуме.

• Первые из названных признаков можно квалифицировать как мотивированные, а вторые – как немотивированные, поскольку объект никогда не может обладать данными признаками).

• Мотивированные признаки можно далее подразделить на сущностные (т.е. необходимые, отражающие сущность объекта и присущие объекту всегда) и характерные (обладающие преувеличенной значимостью для формируемого в социуме образа объекта).

• Характерные признаки в свою очередь можно подразделить на типичные (как правило присущие объекту) и вероятные (иногда присущие объекту).

Обратим внимание на то, что концепция единой информационной базы человека объясняет вхождение одного и того же элемента знания (в данном случае – признака) во множество «схем» или «сценариев», доступ к которым может реализоваться по любому каналу – сенсорному, концептуальному, эмоциональному, вербальному. Именно это фундаментальное свойство информационной базы индивида обеспечивает мгновенную ориентировку в повседневной жизнедеятельности человека, лежит в основе эвристического поиска, помогает в развитии знаний об окружающем мире, направляет встречный поиск в процессах восприятия.

Рис. 4.2. Классификация признаков объекта

Требуется целенаправленное изучение особенностей восприятия и дальнейшей передачи сообщений (как в естественном общении, так и в деятельности переводчика) в условиях различных культур в ситуациях, когда неверная идентификация или неточное восстановление в памяти некоторого признака, выводящего на определённую схему знаний, заполнение той или иной позиции в такой схеме или отнесение к «не той» схеме знаний оказывает влияние на результат понимания сообщения, связанный с эмоционально– оценочными переживаниями и последующими действиями. Несомненно, используемые здесь метафорические термины типа «схема», «сценарий» именуют ментальные образования динамичной природы, конструируемые заново для текущей ситуации в порядке встречного моделирования на базе ранее имевшихся мультимодальных следов памяти.

Необходимо учитывать, что опора на признак вступает в действие при реализации ряда фундаментальных принципов функционирования живого слова, в том числе – опоры на в различной мере осознаваемые продукты переработки многообразного опыта индивида в их множественных связях и отношениях, встроенных в образ мира и регулируемых идиоэтническими системами вербальных значений, норм и оценок. Отсюда идентификация слова (опознание его как такового, в том числе – в условиях межэтнических контактов) должна предполагать следующее:

• опору на признаки разных видов (перцептивные, когнитивные, аффективные; определительные и характерные и т.д.);

• увязывание идентифицированного признака с некоторым типичным для соответствующей культуры носителем (эталоном, прототипом и т.п.);

• актуализацию или подсознательный учёт более широкого круга признаков идентифицированного носителя признака с выходом на выводные знания разных видов.

Поскольку опора на признак – не самоцель, а средство идентификации того, что лежит за воспринимаемым словом и текстом, происходит «выход» на единую информационную базу человека при реализации рассмотренных выше функций слова как живого знания.