Ex ungue leonem

иногда и носителю опасности. Примеры:

• крики «Назад!», обращаемые к собаке как к носителю опасности (К);

• и как к жертве (ЧСБ); кстати, этот рассказ – уникальный пример слов, обращаемых и к жертве, и к носителю опасности («…закричал: – Булька, назад! – и кричал колодникам, чтобы они не били Бульку»);

• неэффективные советы старшей сестры девочке, оказавшейся вблизи путей, и свистки машиниста, адресуемые ей же (ДГ);

• крики «Назад! Назад! Вернитесь! Акула!» (А);

• крик барина «Дети! бегите скорее домой – бешеная собака!» (БС).

Бесплодность словесных действий выражается в том, что адресат не слышит или не понимает, заведомо не может выполнить совета, подчиниться команде и т. п.:

• «Меньшая девочка не расслышала <…> маленькая девочка думала, что ей велят собирать грибы» (ДГ);

• «Но ребята не слыхали его, плыли дальше» (А);

• «Дети услыхали, что кричал отец, но не видали собаки и бежали ей прямо навстречу» (БС)16;

• «Но колодник увидал Бульку, захохотал и крючком <…> зацепил его за ляжку» (ЧСБ).

Тематические элементы ‘паллиативность’, ‘действия не вровень с событиями’ и ‘следование правилам’ дают всевозможные

(27) действия по спасению, пригодные в обычных условиях, но обреченные на провал в обстановке Катастрофы.

Примеры:

• действия машиниста, безуспешно пытающегося остановить поезд (ДГ);

• действия матросов в А, которые спускают лодку и гребут к мальчикам (действие по правилам спасения на воде), а те пытаются спастись от акулы вплавь.

Обыденный, неадекватный чрезвычайности ситуации характер этих действий дополнительно выражен здесь тем, что эти действия – копия всего того, что делалось в рамках Мирной Жизни:

• там «матросы попрыгали в воду, спустили в воду парус», здесь «матросы спустили лодку, бросились в нее»;

• там мальчики «вздумали плавать наперегонки в открытом море», здесь они «поплыли в разные стороны».

Тот же параллелизм наблюдается и в отношении словесных действий:

• там артиллерист кричал сыну «Не выдавай! Понатужься!», здесь он же кричит: «Назад! Вернитесь!»

Аналогичное СОГЛ Неадекватной Деятельности с действиями в Мирной Жизни имеется и в П, хотя и в несколько завуалированном виде, поскольку Неадекватная Деятельность дана там лишь в ментальном плане:

«Да если б даже он и не оступился, а дошел до края перекладины и взял шляпу, то трудно было ему повернуться и дойти назад до мачты». Неадекватная Деятельность сводится здесь к тому, что автор вместе со зрителями воображает возможный путь спасения для мальчика и осознает его неэффективность. Этот путь, как и в А, фактически состоит в повторении игровых действий из Мирной Жизни (проход назад по той же перекладине).

Во всех рассмотренных примерах, как и в примерах со словесными действиями, очевидна несоразмерность предпринимаемых мер масштабу Катастрофы.

Тематический элемент ‘отсутствие соприкосновения c глубинной сутью событий’ КОНКРЕТИЗИРУЕТСЯ прежде всего тем, что Неадекватная Деятельность представляет собой действия со стороны, не проникающие в гущу событий. Этому способствует организация пространства в зоне Катастрофы (см. ниже п. III), одна из функций которой как раз и состоит в отделении потенциальных спасителей от места бедствия. Так,

• старшая сестра подает свои советы, оставаясь в безопасном месте, по другую сторону путей (ДГ);

• в А советы подаются с борта корабля, а лодка (в отличие от ядра) не может вовремя достичь места Катастрофы.

Еще одна характерная КОНКР ‘отсутствия соприкосновения с опасностью’ состоит в том, что Неадекватная Деятельность, как правило, ориентирована на возвращение жертвы в безопасную зону, на восстановление статус-кво, направлена не к эпицентру опасности, а от него. Это видно, например, из настойчивого повторения мотива ‘назад’ почти во всех случаях Неадекватной Деятельности. Таким образом, отказное отношение между Неадекватной Деятельностью и Спасительной Акцией дополнительно КОНКРЕТИЗИРУЕТСЯ и УВЕЛИЧИВАЕТСЯ, давая

(28) движение назад к безопасности из гущи событий, а не вперед к риску и в гущу событий17.