вступать в дискуссию.
— А есть этаж еще ниже, — сказал чародей, — там у нас погреба для хранения продуктов.
А вот это интересно, припасы мне как раз не будут лишними.
— И какие продукты у вас хранятся? — осторожно полюбопытствовала я.
— Любые, там круглый год лежит лед, в каких-то местах подвала совсем низкие температуры, входить можно только в теплой одежде, мясо замораживается почти мгновенно.
— А туда свободный вход? Если ужин случайно пропущу, смогу зайти и поискать что-нибудь съедобное? — Замороженные продукты это не совсем то, что нужно, но заглянуть туда стоит. Надо только теплой одеждой разжиться.
— У нас везде свободный вход, замков ты нигде не встретишь. — Ах да, здесь же одна большая семья.
— А выходить из крепости погулять нам можно? — Насколько просторна наша тюрьма?
— Конечно. Ты не выйдешь за стены, гулять же по территории, спускаться к воде никто не запрещает.
Такой ответ в который раз подразумевал, что сбежать отсюда нелегко, но все-таки я искренне верила, что нет ничего невозможного.
— Спасибо большое, думаю, нам пора собираться, — выдавила улыбку я, пропускать ужин, несмотря на свободный допуск к продуктам, мне бы не хотелось.
— Ты сбегаешь! — Дэйс не просто наклонился ко мне непозволительно близко, но и взял за руку, аккуратно, но сильно.
— Нет, мы с Володей помылись, и нам правда пора. — Я хотела отнять руку, но не тут-то было.
Мгновение — и Дэйс оказался в одной чаше со мной, я даже ахнуть не успела, как оказалась прижата к краю мужским телом. А на нас ведь одни полотенца!
— Ты что творишь! — Я изо всех сил уперлась ему в грудь. — Отойди от меня немедленно!
— Даяна, мне не нравится твоя холодность и стена, которую ты так упорно между нами возводишь. — Чародей даже не замечал моего сопротивления, усиливая натиск. — Здесь нет никого, кто бы встал между нами. Все знают, что ты моя.
— Не помню, чтобы давала повод так думать! — Я старалась вылезти из чаши, но это оказалось не так просто, когда одновременно нужно удерживать на груди полотенце во избежание конфуза да еще сохранять дистанцию с ненавистным мужчиной.
— Поверь, — Дэйс склонился ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание, — это вопрос времени. Ты ведь все равно останешься в нашем мире, не сможешь бросить ребенка, тебе нужен покровитель. Я — наилучшая кандидатура.
Я поняла, что обычная тактика не работает, да и устраивать прилюдно скандал, как бы ни хотелось, никак нельзя.
— Дэйс, пойми, на меня столько всего навалилось: другой мир, третирование во дворце, похищение и дальнее плавание. Дай мне освоиться, не дави, пожалуйста. Если это и правда вопрос времени, почему бы тебе немного не подождать?
Я сделала самое невинное выражение лица, какое только могла. Не знаю, насколько чародей купился, но все-таки отодвинулся и позволил выбраться из воды.
— Хорошо, Даяна, у тебя есть месяц. Через месяц мы проведем испытание, по итогам которого, я уверен, ты станешь частью нашей общины. И тогда я не вижу препятствий для нас.
«Мы ведь и так будем одной семьей», — хотелось сказать мне. Но ответить пришлось совсем иначе.
— Спасибо! Я рада, что ты меня понял.
И, положив ребенка в корзинку, обернула его сухой пеленкой, схватила одежду и поспешила на выход. Уже у дверей я поставила корзину и натянула платье прямо поверх мокрой простыни. Платье тут же промокло, но лучше так, чем раздеваться при всех. К тому же я чувствовала взгляд Дэйса, зудящий на спине и ниже спины тоже.
В комнату я добиралась бегом, не желая останавливаться и с кем-либо встречаться. Закрыв дверь, я, положив на кровать ребенка, начала двигать к двери тяжелый сундук, в котором привезли наши вещи. Все, забаррикадировалась! Теперь осталось переодеться в сухое и собраться с мыслями.
Дэйс обещал мне месяц. Месяц отсрочки, а потом что? Бегать от него по всей крепости не вариант, да и далеко не убегу. Самым разумным казалось подчиниться и дать мужчине то, чего он так явно от меня хочет. Я опустилась на кровать и обхватила себя за плечи. Одна мысль, что он будет дотрагиваться до меня своими выкупанными в крови руками, рождала отвращение и гадливость прежде всего к самой себе. Возможно, так действительно лучше, проще, разумнее, но, боюсь, я просто не смогу перешагнуть через себя, заставить подчиниться. Это глупо на самом-то деле. Скольким женщинам все века во всех мирах приходилось отдаваться мужчинам, даже не в поисках выгоды, а просто по воле судьбы — наложницам, рабыням, насильно выданным женам. А сколько искало преимуществ и привилегий, материальных благ через постель! Я никогда не осуждала таких, боясь зарекаться от чего- либо. И вот сейчас, когда мне любой ценой нужно спасти сына, я не имею права упускать и малейший шанс. Но только как преодолеть себя, побороть собственную гордость? Сломать свои же принципы и не сломаться самой?
У меня есть месяц, за который нужно или найти решение, или свыкнуться с мыслью, что придется лечь в постель с похитителем детей и убийцей невинных. Я закусила губу. Я определенно должна что-то придумать, иначе, боюсь, тронусь умом, проклиная и оправдывая себя. Месяц, не год — вот
