Я слушала и понимала — моя жизнь кончена. Я никогда не стану прежней, никогда не узнаю, что такое настоящее счастье и любовь. Потому что сейчас ее потеряю.
— Прости, но я не могу. — Мои слова с трудом проходят через сдавленное горло, звучат сипло и глухо. Но, к сожалению, они все равно произнесены. — Я должна вернуться в свой мир.
Мариар молчит, вглядываясь в меня. Да уж, не такого ответа он ждал. Уверена, он даже не помышлял об отказе.
— Почему? — Его голос, только что живой и сильный, становится глухим и бесстрастным.
— Потому что Даяна, настоящая принцесса, жива. Она не столь плоха, как ты думаешь. Принцесса несколько раз помогала нам в самых тяжелых ситуациях. — Я глотаю слезы, но продолжаю говорить. — Потому что на Земле — в моем мире — еще живо мое тело, рядом с которым наверняка проводят дни и ночи мои родители. Там моя оборвавшаяся судьба, которую я не должна менять. Да еще ценой другой жизни.
Лицо повелителя каменеет, он бросает взгляд на Лема, стоящего поодаль, но смотрящего в нашу сторону. Чародей, безусловно понявший смысл нашего разговора, а возможно, и слышавший его, кивает и подходит.
— Лем, — Мариар внешне спокоен, и я завидую ему, сама сжимая кулаки и пытаясь не разрыдаться, — ты можешь отправить Даяну обратно в ее тело? А также вернуть к жизни настоящую принцессу, если она все еще жива?
— Могу, но на корабле. Мне нужна книга. И подготовка не помешает.
— Тогда, сразу по прибытии на корабль, займись этим.
Повелитель разворачивается и уходит. Лем смотрит на меня столь красноречиво, что и слова не нужны, качает головой и тоже отходит.
Со мной остается только Вовка. Я сажусь на камни, достаю ребенка из жилета и прижимаю к себе. Хотя бы он не отвернется от меня и не осудит. Пока. Но я очень надеюсь, что Даяна сможет стать хорошей матерью для нашего сына. И что он никогда не узнает обо мне, пусть я и не смогу его забыть и разлюбить.
Через полчаса подходят шлюпки.
Матросы подтаскивают их к берегу, и мы начинаем садиться. Я с помощью моряков залезаю в лодку, ко мне подсаживается Панен, все это время стоявшая в стороне, так и не решившаяся подойти. Надеюсь, и о ней принцесса позаботится. За время жизни в крепости женщина слишком отвыкла от большого мира. Мариар запрыгивает в другую лодку, даже не глядя в мою сторону. Ну что ж, я его понимаю, но сама смотрю на повелителя неотрывно, все равно, кто и что подумает. Остались мои последние минуты в этом мире.
Море благоволит нам, волны, до этого высокие, стихают. Обратный путь к кораблю занимает прискорбно мало времени. Я переворачиваю жилет, чтобы малыш находился за спиной, и уже привычно забираюсь по веревочной лестнице на корабль. На борту нас подхватывают и ведут в каюту, следом заходит повелитель, Лем и несколько чародеев. Повелитель сразу отходит к большому окну, Лем достает из запертого на чары сундука огромный фолиант, с усилием поднимает его, и кладет на стоящий посередине стол. Все чародеи склоняются над книгой, подхватывая бумагу и грифели. Я жмусь к стене, чувствуя страх и боль. Я не хочу так уходить. Мне хочется попрощаться с Мариаром, сказать, что я тоже его люблю, пусть и поняла всю силу своего чувства только-только. Попрощаться с Панен, рассказав ей правду, и пожелать постараться счастливо прожить жизнь на свободе. Побыть наедине с Вовкой…
— Даяна…
Я оглядываюсь в поисках того, кто позвал меня, но картина не изменилась, и на меня по-прежнему никто не обращает внимания.
— Даяна!
Точно! Я опять забыла. Чтобы не привлекать внимания, я тихонечко выхожу из просторной каюты, и иду к борту, наблюдая, как отдаляется Белый материк.
— Здравствуй, прости, что не говорила с тобой в эти дни, — наконец откликаюсь я.
— Все хорошо, я как раз накопила сил для этого разговора, — отвечает принцесса. — А мне есть что тебе сказать.
— И что же? — Я интересуюсь больше для вежливости, потому что ничего особого не жду. Не откажется же она от своей жизни.
— Я вижу, что нить, держащая твою душу в этом мире и в этом теле, стала слишком крепка. Перерубить ее безболезненно и без последствий теперь невозможно. Моя же, наоборот, истончилась до предела. Еще немного, и я перестану существовать. Так что у меня есть предложение — давай меняться.
— То есть как — меняться? — Я опешила, не веря услышанному.
— Меняться телами. Ты останешься здесь, в этом теле, а я перейду по нити жизни в твое. Оттуда перерублю нить, чтобы никаких проблем больше не возникло. Но учти, вернуться назад ты никогда не сможешь. Когда нить оборвется, ты просто не найдешь свое тело и меня среди других родственных душ.
— Но как ты будешь жить? Мой мир очень сложен, ты же ничего о нем не знаешь! — Это предложение казалось не просто выходом — спасением. Только принять его сразу я не могу: слишком много «но» в нем заключено.
— А этот мир, по-твоему, прост? — раздается смешок в моей голове. — Но ты ведь как-то справилась. И я справлюсь. Что касается знаний и навыков, они придут ко мне сами. Постараюсь очистить свою память перед переносом, все равно ничего хорошего, что хотелось бы сохранить, я здесь не видела. Так
