– У меня был довольно продолжительный отпуск в Исландии. Мне нравится геология. В этом контексте. – Он перегнулся через Джо и достал фотографию: белые и голубые спирали, похожие на раковину улитки. Масштаб невозможно было определить. – Я немного помешан на ледниках.
– Выходит, преподавание – просто хобби?
– Преподавание – это работа. Ледники – хобби. Мне интересна их масса, то, как они медленно двигаются и как меняют окружающую среду. Горы буквально перемещаются по воде. Это заставляет взглянуть на все по-другому. – Он рассмеялся. – Вся остальная часть моей семьи предпочитает проводить отпуск в теплых странах. Мама называет меня пингвином.
– В Исландии нет пингвинов.
– Ну, моя мама не всегда точна с научной точки зрения. – Он отложил фото. – В общем, ты раскрыла мою темную тайну.
– Это она? Ледники?
– Ты права, ледники не секрет. Семиклассников уже тошнит от моих рассказов о них. – Он улыбнулся. – Ты мой единственный секрет.
– Думаю, ты тоже мой секрет.
– Значит, у нас много общего.
«Нет, – подумала она. – Общее у нас только то, что мы есть друг у друга, не больше».
Она подняла фото, которое он отложил.
– Тебе стоит повесить его. Оно красивое.
Он указал на голые стены:
– Я боюсь испортить дом. К тому же не могу похвастаться хорошим вкусом. Я вставил их в рамки, но не знаю, где они будут лучше смотреться.
– Я помогу тебе с этим, – сказала Джо и покраснела.
Ну вот, она впервые у Маркуса дома, переспала с ним и обменялась парой сообщений, а теперь продвигается в его жизнь. Предлагает помочь украсить дом, помочь обжиться. Словно она его мать.
– Будто у тебя не хватает своих дел, да? – сказал он. – Иди сюда.
Она охотно села к нему на руки. Маркус просунул руку под футболку.
– Хочешь еще? – спросила она.
– И еще, если останется время. – Он ласкал ее ухо. – Расскажи мне свой секрет. Что-то, чего я еще о тебе не знаю.
– Я просто мама, – ответила она, целуя его в плечо, в углубление над ключицей. – Я не из тех, кто сбегает по субботам на встречу с любовником.
– И я не из тех, – сказал он. – Но теперь мы оба такие.
Он осторожно уложил ее на подушки.
Когда она позже вернулась домой, уставшая, но довольная, Оскар и Айрис сидели в том же положении, склонившись над планшетом.
– Ты вернулась, – сказала Хонор. – Хорошо провела время?
Джо чувствовала руки Маркуса на своей груди, его губы, целующие изгиб ее бедра. Внезапно он подумала о подбородке и шее: должно быть, кожа там красная от щетины Маркуса.
– Да, очень хорошо, – ответила она, подперев рукой подбородок и надеясь, что эта поза выглядит скорее задумчивой, чем смущенной. – Вы уже пообедали?
– Еще нет.
Джо присела на подлокотник дивана рядом с Оскаром и взъерошила его мягкие волосы.
– Вы же не играли в это все время, правда?
– Птички ненавидят свинок, мамочка!
– Нет, – подтвердила Айрис.
– У нас все в порядке, – сказала Хонор.
– Просто… как правило, мы стараемся ограничивать время, проведенное перед экраном.
Джо поморщилась, произнеся это. Ведь это в ней говорило чувство вины.
– Почему?
– Ну, знаете, детям не рекомендуют проводить слишком много времени за компьютером или у телевизора.
«Также не рекомендуется оставлять детей и крутить страстный роман с соседом».
– Обычно я разрешаю им около часа в день.
– Способность средних классов наказывать себя просто невероятна. Если бы планшеты существовали, когда я была в их возрасте, я бы не вставала с дивана. И при этом вовсе не считаю себя интеллектуально обделенной.
Джо потерла подбородок.
– Я займусь обедом, да?
