на гордых аланов и их феодоритов.
Папа Аслана входит через кассу, а остальные – через дырку в стене рядом с караимской синагогой, которая называется «кенасса». Очень дорого стоят руины древних аланов.
– А почему от мечети остались одни камни? – спрашивает Аслан. – Синагоги же как новые, даже с крышами.
Это риторический вопрос, дорогой читатель, но папа Аслана отвечает. Караимы-иудеи были выгнаны сюда татарами-мусульманами, уж очень мусульмане их не любили. То есть караимам за их убеждения устроили депортацию в пещерные города. Но это было уже после аланов, поэтому совсем не интересно. И папа Аслана читает длинную лекцию об истории аланов, гены которых живут в ДНК современных крымских татар.
Аслан, спотыкаясь, бредет по древней мостовой, в которой колесами повозок выгрызены глубокие колеи. Мама ворчит, что дороги здесь не хуже, чем в остальном Крыму. Тем временем небо быстро темнеет, а молнии сверкают, как мечи гордых аланов. Дима нашел древний подвал – это все, что осталось от усадьбы зажиточного иудея. Псаки заливается лаем каждый раз, когда гремит гром. В подвале есть окошко с видом на ущелье и соседнюю гору. Здесь холодно и сыро. Аслан тихонько проклинает аланов вместе с их дырявыми горами, из-за которых его задница мерзнет на камнях. Дождь усиливается, соседняя недырявая гора уже не видна за стеной воды.
– А как мы будем спускаться? – спрашивает мама.
И правда, как спускались все эти древние аланы, половцы, крымчаки и прочие караимы, когда шел дождь?
Аслан кашляет все сильнее, у него температура. Папа Аслана вызывает МЧС и сообщает, что они с больным ребенком заблудились в пещерах и не могут спуститься самостоятельно. Приезжают спасатели на двух внедорожниках и увозят Аслана с его папой и маму Димы через главные ворота. А с остальных берут на выходе плату за вход.
Папа Аслана в приподнятом настроении, он отдохнул физически и духовно, припав к истокам своего этноса. Теперь он предлагает прокатиться на внедорожниках на Мангуп. Очень любознательный этот папа Аслана.
Запомни, дорогой читатель, если ты куда-то забрался и тебе лень спускаться, или ты напился в лесу, или тебя унесло на льдине в открытое море, или ты проебал ключи от стальной двери, не стесняйся вызвать МЧС, все равно им нечем заняться.
Аслана знобит и поносит черной жидкостью, Дима дерется с Асланом за туалет рядом с АЗС. Взрослым тоже нехорошо. Мама считает, что это от плохого питания и антисанитарии. Мангуп отменяется, они едут оздоровляться в Евпаторию, где долго и безуспешно лечилась Леся Украинка.
Не доезжая Евпатории – отличные широкие песчаные пляжи, почти как в Пхукете, и там никого нет. Можно плавать без трусов! Папа и дядя Максим ставят палатку на берегу, папу Аслана тошнит, Аслан сидит в кустах на биотуалете, Дима ему сочувствует, а мама с Сережей ушли искать продуктовый магазин и аптеку. Либералов и атеистов никакая зараза не берет, потому что они дети Сатаны.
– Тетя Таня, там санаторий! – щурится Сережа. – В санатории точно должен быть магазин!
Целый километр они бредут до этого оазиса и пролезают через дырку в сетке. Сверху – витки колючей проволоки. Играет глупая музыка, кругом сосны с длинными иглами, видны пустые баскетбольные и теннисные площадки, футбольное поле засыпано песком, из которого торчит арматура со следами краски. Магазина нигде нет. На берегу он точно должен быть, а если не магазин, то хотя бы шатер с напитками, надувными игрушками и порножурналами.
Слышен свисток. Мама и Сережа крадутся на берег, чуя неладное. Так и есть! Куча детей в красных галстуках и одинаковых майках томится за решеткой, море разгорожено на сектора.
– Первый отряд, выйти из воды! – командует надсмотрщик. – Третий отряд, купание десять минут!
– Это произвол! – шепчет мама.
Сереже тоже жаль этих детей: что они сделали плохого, за что им можно купаться только десять минут? Мама очень смелая, она подходит к маленьким узникам и спрашивает, откуда они приехали.
– Мы из Симферополя, нас Путин послал, бесплатно! – хвастается десятилетний мальчик.
– Мы любим лагеря! – кричат остальные. – Наш лагерь – самый лучший!
Подбегает надсмотрщик со свистком и орет на маму, чтобы убиралась с территории и не приставала к детям. Сережа сильно напуган, но снимает эту отвратительную сцену на видео. Они бегут от охранников-садистов и ловят машину на шоссе. А позади, за колючей проволокой, мокрые пионеры маршируют, распевая: «Мы шагаем дружно в ряд, самый лучший наш отряд!» Это очень сильный эпизод. Жаль, что приходится снимать издалека.
Вечером, ужиная с Сережей в пиццерии, мама опубликовала неопровержимые доказательства того, что кровавый режим притесняет местное население и сгоняет в лагеря даже детей! Потом мама и Сережа вспомнили про Диму и Аслана, они хотели найти аптеку, чтобы купить имодиум, но все аптеки были уже закрыты. Ведь кровавому режиму плевать на здоровье россиян. Снова началась гроза, поэтому маме пришлось взять номер в красивой гостинице рядом с пиццерией. Там есть большой бассейн и бесплатные шезлонги. Сереже немного жаль, что рядом нет Димы. Хотя… пусть он срет рядом со своим Асланом, если для них это так важно. Все ополченцы ДНР делают это, ведь у них нет автоматических туалетных кабинок, как в Европе. Чем жестче условия, в которых вы вместе срете, тем крепче боевой дух! И красивые стройные парни из батальона Ляшко тоже делают это вместе. Один Сережа, как отщепенец, сидит на гостиничном унитазе.
Настало утро, и маме снова неймется. Известно, что в Евпатории большая караимская община. И наверняка этих караимов кто-то притесняет! Мама
