Крайнов: Спасибо. Нам действительно будет сложно, очень сложно без него.
Аркадий Д.: Какой он был в работе?
Крайнов: Как вам сказать. Он был, без сомнения, сложным человеком. Да и как без этого, с нуля построить бизнес, вкладываться в него. И до последнего дня развивать СМИ, каждый день добиваться, прежде всего, от себя и от своих редакторов, журналистов объективности и беспристрастности в своих публикациях. Это ведь сложно в России, вы ведь и сами это знаете.
Аркадий Д.: О, да. Мы вот держимся.
Крайнов: И мы будем стараться. Но вот знаете, при всей его сложности, с ним было, как бы вам сказать… Он ориентировался на The Independent, который существовал в 90-е, когда был действительно независим, помните? На The Independent, скажу так, в российских реалиях.
Аркадий Д.: Да, конечно, помню! Я вас понял!
Крайнов: Он был как константа. Знаешь, что он есть, и ты спокоен, что тебе не придется на работе врать в своих текстах, писать джинсу, кого-то зажимать и кошмарить. Нам безусловно будет трудно без Сергея.
Аркадий Д.: Андрей, скажите, что с коллективом?
Крайнов: Ну сложно, нам сложно… Мы ведь, как вам сказать. Литвинов был создатель, в какой-то степени альфа и омега РВПС.ру. Понимаете? А мы теперь без него… Но коллектив профессиональный, будем биться. Идти вперед. Надеюсь, у нас получится.
Аркадий Д.: В одном из своих интервью для «Эха столицы», Сергей Литвинов говорил, что при любых обстоятельствах РВПС.РУ будет независимым СМИ… Вы сохраните этот настрой на работу? На ваше дело?
Крайнов: Сегодня утром, когда я готовился к эфиру, я разговаривал с редакторами, с ведущими журналистами. Мы понимаем значение этого эфира. Но мы, конечно, настроены еще больше, после смерти Сергея, настроены продолжать его дело, биться и добиваться свободы слова в нашей стране, выстраивать независимое СМИ, бороться за объективность в своих расследованиях и репортажах. И если надо, быть оппозиционными, и может быть, даже более оппозиционными чем раньше…
Аркадий Д.: Ваше место? Как, вам сейчас тяжело?
Крайнов: Да, может быть, да, конечно тяжело. Руководить большим делом, но работа рядом с Литвиновым, она учит дисциплине. Будем стараться, держаться до конца. Думаю, нет, считаю, что у меня, у всех нас получится!
Аркадий Д.: Спасибо Андрей, продолжим через несколько секунд, у нас небольшая рекламная пауза!
Крайнов вернулся в офис, в свой кабинет, изможденный после эфира. Секретарша агентства, смешливая и недалекая, но исполнительная, дотошная и преданная агентству Марья Игнатьевна, обожавшая Крайнова, принесла ему чай, печенье. Он отвечал на первые звонки, поздравления с успешным эфиром. И почему-то ждал другого, главного. Он включил компьютер. Вошел в почту, открыл фейсбук и с замиранием, внутренним холодком увидел, что в фейсбуке есть сообщение от Одинцовой. Кликнув на него, прочел: «Я сегодня слушала твой эфир на „Эхе“. Ты так правильно все сказал!»
Глава 22. Рождество
Окна проехавшего мимо Крайнова трамвая чуть заиндевели от мороза, он проскрипел своим железным боком, покатился в сторону Чистопрудного бульвара; ночная пороша выбелила бульварные аллеи, дивно как подходила наступившему католическому рождеству. Андрей уже несколько минут дожидался Одинцову с ее дочкой у памятника Грибоедову, улыбался себе и пробегавшим мимо него с такими же, как у него, счастливыми лицами прохожим. «На Чистых прудах все счастливые, надо же!» – подумал он.
– Привет! – сказала Одинцова, совершенно неожиданно появившаяся перед ним вместе со своей дочкой.
– Знакомьтесь: это Андрей, – сказала Одинцова. Тот улыбнувшись, кивнул симпатичной, темноволосой, похожей на маму, лет тринадцати девочке в черной куртке и смешной черно-белой вязаной шапочке, делавшей похожей её – так почему-то показалось Крайнову – на юную парижанку. Девочка неожиданно широко, белозубой улыбкой улыбнулась и протянула Андрею свою ладошку, тот смущенно пожал ее ручку.
– Это моя дочь, Маша!
– Привет, Маша!
– Какой у нас план? – тут же спросила у Крайнова довольная, радостная Одинцова.
– Мы идем в кино, билеты я уже купил, но сначала погуляем, у нас полно времени, – заговорил Андрей. – Чистые пруды – это мое любимое место в Москве, – добавил он, когда они уже шли по бульварной аллее. – Здесь очень красиво.
– Так, и сколько времени мы гуляем? – продолжала допытывать Андрея Одинцова.
– Сколько успеем, Катя, еще и зайдем что-нибудь перекусить. В кино не опоздаем!
– Все должно быть четко по плану! Чтобы все успеть! Сколько гуляем, а сколько едим!
«Ну надо же, все четко по плану… – подумал про себя Крайнов. – Никогда бы не подумал». Он рассказывал историю бульвара, Чистого пруда, который до того, как князь Меньшиков приказал его очистить, был Поганым прудом, в который скидывали останки со скотобойни, мусор окрестных домов и улиц, стараясь не запутаться в своем рассказе. Особенно потому, что Одинцова внимательно его слушала, он вдруг ощутил себя школьником на экзамене по географии, стал смущаться ее пронзительного, внимательного, как будто бы изучающего все его слова, взгляда.
