и расстегнул новую, в мелкую модную серо-розовую полоску рубашку. В правой руке у него под плечо был захвачен портфель и пиджак. Он вошел в секретарскую, сказал:
– Мы выиграли, мы выиграли конкурс… – пошел к себе в кабинет. Бросил пиджак и портфель в гостевое кресло, раздвинув стулья у гостевого столика, уселся на него сверху, счастливо улыбался.
Через минуту она вошла за ним. Она была в короткой юбочке, пиджачке, белой блузке, в легких летних туфлях на шпильках. Подошла к нему.
– Как прошло? – спросила она.
– Мы победили! Две недели какого-то ада! Я до сих пор не верю… Я не знаю, сколько там было Литвиновой в нашей победе… Но мы будем главным исполнителем в его избирательной кампании! Москва – Третий Рим! Как ты такое придумала? Откуда ты вспомнила, скажи.
– Ну, я же москвичка…
– Ты же из Можайска?!
– Моя мама из Москвы, я тебе не говорила…
– А как вы оказались в Можайске?
– 101-й километр, знаешь такое?
– Что-то припоминаю…
– Моего деда выселили из Москвы за 101-й километр…
– Он что, был политический?
– Он был уголовник, вор-рецидивист. А Москву он любил. Он из Замоскворечья. Рассказывал, просыпался маленький, а в окно, через реку, Кремль, колокольня Ивана Великого… Каждый месяц мы с ним ездили на электричке в Москву, смотрели Кремль, собор Василия Блаженного…
Она стояла перед ним, стройная, высокая, на каблучках шпильках, с длинными распущенными каштанового цвета волосами, перед ним, сидящим, на столе, влекла его…
– Я хочу тебя, прямо сейчас хочу…
– Нет, – она широко улыбнулась, – хватит прямо сейчас. Потерпи, дождемся вечера…
– Не хочу терпеть… – он схватил ее за легкую талию, она, не сильно пытаясь увернуться, все же отталкивала его.
– Нет, Володя, нет, потерпи… до вечера…
– Я хочу тебя, сейчас… Лиза…
– Нет.
– Сейчас, Лиза… сейчас…
– Володя…
– Лиза… Лизаа… … Лизааа…
Было раннее московское утро: яркое июньское солнце, только выглянув с востока, уже разгоняло свои жгучие оранжевые стрелы, начинало палить Москву. Прошло две недели с того дня, как Андрей подписал заявление об уходе; он подал заявление на развод в ЗАГС Центрального округа Москвы. Багровская по телефону сказала, что если он спешит, то ей-то спешить некуда, сейчас она на даче и в Москву в ближайшее время не собирается.
Крайнов, оставив ключ от квартиры Савиновых, назавтра всем семейством возвращающихся с дачи, в почтовом ящике, вышел из подъезда, сел в ожидавшее его такси.
– Куда едем? – обратился к Крайнову веселый, кряжистый голубоглазый старик-водитель, он улыбался, ждал Андреевых слов.
– Давайте по Москве проедемся, уезжаю сегодня, хочу посмотреть.
Они тронулись, выехав из Ясенево, через несколько минут оказались на Ленинском проспекте.
– Куда уезжаете?
– Да… – секунду промолчал Андрей. – Пока сам не знаю…
Водитель в ответ засмеялся.
– Так не бывает, всегда знаешь куда ехать, надо только самому себе об этом сказать! Поверьте мне, я сорок лет таксистом работаю!
– Может быть… давайте на Казанский, – ответил Андрей.
Таксист покрутил радио, настраивая на музыкальную волну…
– Итак, с нами в студии заместитель руководителя антикоррупционного комитета Совета федерации… – заговорило радио. – Он прокомментирует «Эху столицы» вчерашнее задержание губернатора Новосибирской области господина Николайченкова! С вами «Эхо столицы» и ведущий утренней аналитической передачи Аркадий М.!»
Таксист собрался прокрутить волну дальше…
– Подождите, давайте послушаем, – остановил его Андрей.
