скоро ее придется поместить в психиатрическую клинику. В вашу первую ночь Ольга пыталась предупредить тебя, что вам не следует быть вместе. Она говорила, что не хочет сделать тебя несчастным.
– Но ты ничего не перевела…
– Нет!
– Ты не перевела и то, что она говорила потом! Почему?
– Потому что я зарабатывала хорошие деньги на ваших отношениях, ты платил мне половину моей зарплаты, к тому же я вместе с вами развлекалась. До того самого момента…
– До какого момента?
Бессердечная Людмила внезапно заплакала.
– До того момента, когда я в нее влюбилась! Все произошло внезапно. Любовь поразила меня, как молния, я поняла, что не могу жить без нее, я сходила с ума, когда не могла видеть ее. Я испытывала счастье уже от того, что мы в одной комнате и дышим одним воздухом. По ночам ее лицо стояло передо мной. Обнять ее, защитить от зла этого мира, не позволить никому замарать ее чистую и ранимую душу – все это стало целью моей жизни. Могу сказать тебе, что испытываю к ней бесконечную нежность. Бесконечную и бескрайнюю, как океан, нежность, которая сжигает меня, которая испепеляет меня… Нежность, которую никогда не поймет ни один мужчина. Нежность, гораздо более сильную, нежели ту, что мать испытывает к своему младенцу. Это чувство гораздо больше любви; это потребность двух рек слиться, потребность раствориться друг в друге. Поэтому мне надо было тебя убрать. Поездка в Сочи дала мне такую возможность. Прости, не хотела причинить тебе зла, никогда не хотела. Я была вынуждена так поступить, пойми. Потому что Ольгу я ни с кем не могу делить.
Людмила замолчала. Мы допили бутылку до дна.
– Надеюсь, ты не будешь объяснять мое влечение к Ольге примитивными физическими желаниями, – вздохнула она.
Мне бы и в голову такое не пришло. Людмила рассказывала о духовной, платонической любви к Ольге. Причем здесь физические отношения?
– Я начинаю тебя понимать, – ответил я. – Сначала я был в шоке от твоих слов, но теперь вижу, что тебя на самом деле охватила страсть. Я уже говорил тебе, что готов забыть зло, которое ты мне причинила. Мое единственное желание – забрать Ольгу и уехать. Скажи мне: где она сейчас?
Людмила откинулась на спинку дивана. Закончилось изливание души, которое рождало сочувствие.
– Ты этого никогда не узнаешь, – прошипела Людмила. – А кроме того, за прошедшее время все очень изменилось. Болезнь прогрессирует, Ольге нужна нежность и забота.
– Я буду с ней нежен и заботлив.
– Ни один мужчина не способен на нежность.
– Умоляю тебя, скажи, где она!
– Ни за что. Ольга теперь не может без меня жить. Да и я погибну без нее. Скоро я помещу ее в хорошую психиатрическую клинику. Я не брошу ее одну, буду рядом с ней до ее последнего вздоха.
Тут я понял, что Ольга ускользает из моих рук. Я умолял, угрожал, упрашивал – ничего не помогало. Кровь ударила мне в голову. Я схватил Людмилу за горло, повалил ее на пол и начал душить.
Несколько минут я сжимал ладони и ослаблял хватку: «Ну что, скажешь, наконец?» Она посинела. Я понял, что она сейчас умрет и я окончательно потеряю надежду найти Ольгу. Эта мысль лишила меня разума. Не обращая внимания на то, что все могут услышать соседи, я принялся кричать: «Говори, где она, говори!!!» Людмила хрипела. Я увидел, что глаза ее закатились, но не мог остановиться. Мысль о том, что Ольга может остаться с ней навсегда, так бесила меня, что я не мог выпустить Людмилу живой. Мне показалось, что тонкие кости ее горла уже хрустнули, но продолжал с силой сжимать шею.
В последний момент раздался голос, который меня остановил. Я похолодел и застыл, руки сами собой разжались, силы покинули меня, и я стал беспомощным, как младенец. Потому что понял, – у меня за спиной Ольга. Я повернулся и увидел ее. Она стояла на пороге комнаты, выходившей в гостиную, и смотрела на меня. Она была во всем белом, золотые волосы распущены. Она не была похожа на человека; она напоминала бледное привидение. На лице читалась ярость, но странная ярость: она будто мыслями была не здесь.
Бросив Людмилу, я на коленях придвинулся к ней, обнял ее за ноги. Она не двигалась. Я слышал, как Людмила откашливается, пытается дышать, но стоял на коленях, закрыв глаза, изо всех сил прижавшись к Ольге.
Она заставила меня встать, усадила на диван. Я заметил, что она будто меня не видит. Я взял ее в руки и повернул к себе. «Ольга! – сказал я. – Ольга! Это я, Мехмед. Я пришел к тебе, я пришел за тобой!».
Но Ольга меня не слышала. Она действительно была в другом мире. Она не была уже прежней Ольгой. Время изменило ее. Она не узнавала меня. Она медленно направилась к Людмиле. Села на пол рядом с ней, обняла за голову и начала гладить по лицу. Людмила все еще задыхалась, из ее глаз текли слезы, а по шее разливался огромный синяк, но она смотрела на Ольгу с огромной любовью, нежностью, восхищением – так смотрят на святыню. Было видно: она боготворит ее. Ольга вытащила из рукава белый кружевной платок и вытирала Людмиле слезы. Она гладила ее и пыталась успокоить, а потом, наклонившись, слегка поцеловала в губы. Людмила благодарно улыбнулась. Они обо мне совершенно забыли.