двумя пальцами проверить сломанный зуб — и вдруг охнула:
— Командир? Ты че? Я где?
Она неуверенно вылезла из коробки, бормоча ругательства, раскидала по пути игрушки, выпрямилась — и вдруг рассмотрела на себе синий в белую полоску костюм, синие туфельки… Разглядела синюю сумочку… Оглянулась, ища зеркало… Все стены в желтом зале были зеркальные, из золотого камня топаза.
Она увидела свое розовое, чистое личико, свои огромные голубые глаза… Потрогала золотые кудри… Причем она против своей воли все время улыбалась!
Единственное, что от нее прежней осталось, — это мелковатые остренькие зубы. Видимо, происхождение истребить было невозможно.
— Э… алё, гараж… — начала она неуверенно, улыбаясь и глядя на себя безотрывно. — Это кто, я? Это я? Во, блин!
— Это ты. Ты будешь у меня работать секретарем, ясно? — строго сказал Амати. — Будешь перепечатывать мои книги. Я понял, ты вылитая секретарша директора того магазина, где я покупал игрушки. Я же вижу сквозь стены. Она там, за стеной, сидела и печатала.
— Ну ты, на выхлопе, ты че? — сказала Валька Барби, помимо своей воли нежно улыбаясь. — Я вообще по жизни пишу с ошибками, я из школы ушла в четвертом классе, несправедливо поступили со мной. Это как?
— Ничего, мой компьютер не допускает ошибок, — ответил Амати. — А ты наденешь очки.
И Барби Валька сразу оказалась в шикарных очках: вылитая деловая девушка.
— Бригадир, — сказала Барби, — но я много пью и курю.
— Ничего этого не будет, — успокоил ее Амати. — Приступайте к своим обязанностям.
И Валька Барби очутилась за клавиатурой огромного, во весь зал, печатного устройства, на экране которого пошли мелькать страницы.
А сам мастер занялся важным делом: он вдыхал в игрушки волшебные души.
От него уходили в мир добрые плюшевые медведи — подушечные утешители, навевающие сон; заводные танки — защитники котят; телефоны, мгновенно соединяющие с кем захочется, если ты сидишь один и все ушли; скакалки, с которыми бедные неходячие дети когда-нибудь научатся прыгать; вертолеты и парашюты, на которых можно спастись от пожара, вылетев из окна, — и так далее.
Последней ушла вниз, к людям, кукла Барби Маша.
Мастер Амати посмотрел ей вслед и подумал, что она сможет помочь всем, кому захочет, но ничем и никогда не сможет помочь себе.
И ее поэтому (вздохнул он) ждут интересные приключения.
А новая секретарша Валька Барби проводила всю эту армию игрушек довольно завистливым взором и продолжила работу над главным произведением Амати «Как сделать скрипку», том первый, второй и так далее до десятого.
Одновременно она печатала книгу для добрых волшебников «Несколько секретов» в пятнадцати томах и труд «Борьба со злом путем добра», выпуск двадцать пятый.
И пока Барби Валька все это печатала, яростно сверкая очками, Барби Маша уже там, на земле, с улыбкой шла в руки своей первой хозяйки, взрослой девочки, которая проснулась в день своего пятилетия и тоненькой рукой нашарила у кровати пакет с подарками…
Волшебница Валькирия
Мастер Амати, глядя на свою секретаршу Валечку Барби, думал о том, почему она такая выросла, то есть зубов не чистила, не умывалась, не причесывалась, грамоты не знала, зато хорошо различала слова «водка» и «сигареты».
Кроме того, она поступила точно так же, как в свое время ее мамаша-крыса: бросила собственного ребенка.
Возможно, что и ту мамашу покинули ее крысиные родители: чего только не бывает в мире животных!
Может, это уже была такая наследственность.
Мастер Амати решил подержать на всякий случай Валечку при себе: мало ли что еще могла натворить эта крыса, находясь среди людей!
А так, сидя за компьютером, она набиралась ума-разума и даже иногда (это было заметно) с непонятным огнем в глазах слушала мастера Амати, особенно когда он сочинял книги по вопросам волшебства.
Он не учил ее чистить зубы — куклам это необязательно, он надеялся, что Валька будет брать пример с него, своего воспитателя.
Это лучший способ обучения, как всем известно.
Но время от времени мастер Амати вспоминал свою куколку Барби Машу и говорил секретарше Валечке:
— Она в отличие от других сделает много добра. Я люблю ее и жалею, потому что она не способна себя спасти. А я очень занят. Я не могу ничем ей помочь, так я решил. Однажды я уже кое-кому крупно помог (тут он выразительно смотрел на Барби Валечку, в ответ на что она улыбалась, показывая мелкие острые зубы) — и вот теперь сижу, опасаюсь последствий…
Барби Валечка пожимала плечами, лучезарно улыбаясь.
А мастер Амати продолжал:
— Но сейчас я за тебя более-менее спокоен, ты очень поумнела, я надеюсь.
