Пытаясь визуализировать это, Люба опять погрузилась в свой скрытый мир. Она бредет через торговую площадь, за спиной возвышаются горы, легкий ветер развевает полы плаща, она переставляет ноги, сохраняя баланс, но ее здесь нет – она в другом месте. Люба думает о Кэрен, но еще больше она думает об Элис. Ей почему-то кажется, что девочка пришла в школу в третьем классе. Да-да, так оно и было. Родители переехали сюда из большого города. Она была чужой, иной, ни на кого не похожей – с темными волосами, с матовой белой кожей. Высокая, тонкая, словно вытянутая в кривом зеркале злым шутником. Позже, года через три, они все сравнялись. Уже никто не смог бы сказать, чем она так сильно отличалась прежде. Но в душе осталась щербинка. Самая высокая и чужая.
Так представляется Любе. Вся внутренняя энергия уходит на это, все мысли, чувства, эмоции связаны с напряженной внутренней работой.
А где же Роберт? Был ли он? Что бы он подумал? Как бы отреагировал на происшедшее? И почему она не хочет, чтобы он присутствовал здесь? Ах, голова у нее занята. Как выглядели эти девочки? Как познакомились? Что их свело? Почему были вместе? Почему убежали из дома? Почему оказались вместе в постели?
6
Люба идет в госпиталь, чтобы навестить Элис, но в последний момент пугается – она боится, что девочка умирает или уже умерла. А еще, что та окажется совсем иной, чем в ее воображении.
Было бы совсем просто, если бы Элис с юности знала, куда ее влечет, к кому. А так… Ошибка, случайность, трава и скука? Желание впечатлений? Простое любопытство или что-то другое?
Вот так и они с Ниной, пусть через электронные сети, и тем не менее с тем же душевным трепетом познавали друг друга: шаг вперед, три шага назад. Люба уверила себя, что нашла родственную душу. Робкий обмен информацией, осторожные вопросы, танец узнавания и привыкания. Первые и-мейлы – словно обмен записочками; эпистолярный любовный роман, дрожание душевных струн под стук клавиатуры.
Это их компьютеры вступили в связь, а не они сами. Как два живых существа, что обмениваются телесными жидкостями взаимопроникновения, два компьютера раскрылись друг другу, уязвимые, словно человеческая плоть.
Произошел духовный обмен. Взаимопроникновение – еще более глубокое и опасное, чем телесный секс.
При телесном обмене жидкости перетекают из одного биологического объекта в другой. При духовном – энергия отделяется от одного духовного тела и мгновенно проникает в другое, становясь его частью. Никакие заслоны здесь не спасают.
Возможно, что две далекие от совершенства, затерянные в современном хаотическом пространстве литературные дамы таят в своих душах нечто. Ущерб, боль, щербинку. Трещинку ли? Занозу или рану? Каждая из них по-своему одинока, каждая чего-то жаждет. Славы? Любви?..
Возможно, есть в мире демоны, черти, диббуки, которые, притаившись в этих глубинах и трещинах, потешаются над болью, питаются ею, растут, набирают силу, захватывают территории в душах людей. Темное облако или зловещая туча, обиды и насмешки, позор, злость и боль ждали своего часа, чтобы вырваться наружу.
7
Любины размышления были прерваны, а точнее, продолжены очередным внезапным появлением Роберта.
– Это всего лишь игра, – сказал он, усаживаясь на кровать рядом с Любой. – Девочки играли. Мы тоже играли с тобой, Люба. Просто правила игры слегка изменились, но не намного.
– Как это можно! Как так можно? Эти маленькие девочки – разве нет у тебя сожаления к ним, Роберт? Сочувствия? Боли за случайно погубленную, еще даже не начавшуюся жизнь? – негодующе отозвалась на его слова Нина, даже не удивившись тому, что Фрост проявил способность вторгаться в ход ее мыслей.
– Нет. Во всем этом была внезапность, свойственная женщинам. Импульсивность, прихоть. Так один цвет переходит в другой на рассвете, так ночь опускается на землю, поглощая все краски.
– Ты говоришь загадками, Роберт. Словно женщины не способны управлять собой, желаниями и судьбой. Что ж, если бы рядом был мужчина, все было иначе?
– Люба, вы избавились от настоящих мужчин. Твоя новая страна, эта новая культура избавилась от мужчин в традиционном понимании слова. От мужчин, жаждавших опасностей, приключений и игр. От мужчин, стремившихся к женщине, как стремятся к опасной забаве. Вы перестали играть. Теперь вы, женщины, играете в женские игры между собой, забыв о мужчинах. Но вы, эти новые женщины, еще не созрели для истинного взаимного понимания и доверия. Вы цепляетесь за старые понятия, раздирая чужую душу на мелкие кусочки, одаривая друг друга то холодом, то жаром, соблазняя, привлекая и отталкивая, как кошки, как хищные прекрасные птицы в ярком оперении. Люба, с точки зрения мужчины, женщина никогда не бывает невинной. Само существование женщины в этом мире – уже соблазн.
– Уходи, – сказала Люба. – Уходи из моей жизни, Роберт. Я не понимаю, я не знаю тебя – кто ты, зачем? Почему ты пришел в мою жизнь? Что нового ты можешь мне сказать, того, что я не знаю сама? Зачем я тебе, почему ты выбрал именно меня, бедную женщину Любу, у которой так мало в жизни любви?
– Поэтому и выбрал, – усмехнулся призрак. – Ты думаешь, у тебя нет свободы, нет права, нет возможности быть счастливой. Ты слишком долго была
