о бревна коновязи. За их ржанием было особенно жутко слышать медленные чавкающие шаги.
Небесные владыки!
Почуяв воина, гнедой немного успокоился, а вот серый Азрая шарахнулся прочь. Все тщетно! Они ведь сами расседлали коней. Каких-то четверть звона назад.
Воздух дрожал, как студенистое желе, и стало так холодно, что дыхание повисло в воздухе морозным облачком. Тень потеряла к ним интерес, а может, изначально шла не за ними. Она застыла на пригорке, черная клякса на фоне ночи, глядя вниз, на луг и почти затихшее побоище. Кое-где во тьме угадывалось движение, но посланница не знала, остался ли кто в живых или то шевелится
Тень простерла руку – и волосы на шее Зено встали дыбом. Она слышала, как существо говорит, но то была не человеческая речь, а может, и не речь вовсе: клокочущие, страшные звуки высасывали тепло и влагу с ее языка, из жил, из ее лона.
Под сухой костлявой ладонью набухла капля: черная, как кровь земли, и густая, как масло. Зено и хотела бы отвернуться, уйти, но не могла оторвать от земли ног. Ее трясло. Что-то темное шевелилось в душе, словно воспоминания о пережитом в детстве ужасе.
А потом капля упала – и Зено поняла, что это ее голос вторит вою собак.
Она очнулась в объятиях воина, хотя не сразу поняла, где она и что с ней. От Азрая пахло знакомым, почти родным запахом, и посланница непроизвольно вцепилась в руку, что обняла ее за плечи. Как холодно… Небесные владыки, как же холодно! Зено сжала зубы, чтобы не стучали, но не могла унять дрожь.
Почувствовав, что она проснулась, Азрай высвободился из-под плеча посланницы и поднялся.
– На-ка, выпей, – услышала она.
Зено неохотно выбралась из покрывал и взяла глиняную чашку. В нос ударил крепкий спиртной запах.
– Что это?
– Местная сливовая настойка. Я довел ее почти до кипения.
Азрай молча ждал, пока она прикончит огненное питье. Проглотив все до дна, посланница упала на покрывала.
Маленькая, почти голая комната со стенами из глиняного кирпича. На скамье дырявое одеяло, в углу – очаг, в котором усталым красным огнем мерцают угли.
– Где мы? – тихо спросила она. В жарко натопленном помещении лицо воина блестело от пота, но Зено дрожала.
– Я выбрал первый же дом в пустой деревне.
– Та самая? Кто-нибудь выжил?
– Другая, – хмуро ответил Азрай. – Мы ехали всю ночь.
Зено лежала, разглядывая трещины на потолке и глубоко дыша. Воспоминания приходили одно за другим: костлявая фигура и мерные шаги, резня и мрак, и холодные звезды, проступившие над холмами.
– Как долго я… сколько ты меня тащил?
– Пять звонов, – бесстрастно ответил воин. – По звездам вышло пять звонов, но не скажу точно. «Тащить» верное слово, – Азрай попытался улыбнуться. – Ты была как куль с зерном. Взгромоздил впереди себя на Тумана и повез.
– Я почти ничего не помню, – понимая, чего ждет воин, начала Зено. – Там был человек. Ну, мне так показалось… В тенях, в самом сердце морока. Пожилой воин в кольчуге стражника. Я помню, как он вытянул руку и… что-то сделал.
– Но почему ты кричала?
– Небесные владыки, если б я знала! То, что он делал… оно… заставляло меня подчиняться, и это было так страшно.
Азрай коротко изложил свою часть истории:
– Я видел тень, хотя не разглядел человека. Когда ты завопила, я бросился на помощь: не знаю, как я собирался тебя защитить, но не стоять же столбом? Всего на мгновение отвлекся. Наклонился посмотреть, как ты. И тень ушла! Даже не ушла – исчезла. Я не стал ее искать, – невеселый смешок, – посадил тебя в седло, и дал деру.
– А что, разве здесь никто не живет? – вяло поинтересовалась Зено.
– Хороший вопрос.
Азрай опустился на корточки рядом с ложем и впился в посланницу взглядом.
– Деревня пуста. Ни огонька, ни человека, ни звука. Следов бойни я, правда, тоже не видел.
– А скот, собаки?
– Пара-тройка кошек, – лицо воина потемнело. – В прошлый раз, в Табре, я мог не верить. Решить, что после такой ночи тебе почудилось. Но творится что-то странное. Жуткое. И второй раз это ты мне рассказываешь, что произошло.
– Или мне в самом деле чудится, – робко заметила посланница.
– И вот еще хороший вопрос, – продолжил Азрай. – Почему все поддались безумию, но не ты или я? Почему ты рассказываешь, что происходило,
