День первый
Каждому человеку даётся жизнь, но обязательным приложением к ней является судьба. Просто одну жизнь, без довеска, тебе никто не подарит. Впрочем, до конца неизвестно, дарят нам жизнь или мы её покупаем, после расплачиваясь с Продавцом…
Клюев не стал мудрить, и там же, на Тёплом стане, пошёл в «Столовую №1». А оттуда в банк – сделал вклад. Потом направился в библиотеку. Присел к вдумчивой девушке и познакомился. Она сразу поняла, что Её хотят снять. Клюев сразу понял, что хочет снять именно Её. Но Вита строго предупредила:
— Я не могу пока пригласить тебя к себе. Надо подготовить папу.
По этой причине секс у парочки случился в местной гостинице-забегаловке.
— Обалденный ты мальчик, — жеманно вымолвила Вита, распластав прекрасное тело на диване общего пользования. – Только… имей в виду, я сплю с тобой не ради денег.
— А ради чего? – блаженно потянул опустошенное естество Клюев.
***
— Ради денег, — промурлыкала Жанна. – Трахаться просто так считаю распущенностью и глупостью.
Баев походил на колбасу в бутерброде, прижатый с обеих сторон парочкой Особ Лёгкого Поведения. Его личная колбаса расслабленно сморщилась на животе.
Незадолго до «диванных валяний», солдат уехал в центр и навестил ж/д вокзал, где положил вещмешок с деньгами в камеру хранения. Потом заселился в один из «Палас-отелей» и пообедал в ресторане. Там его и увидела судьба в образе двух легкомысленных подруг.
День второй
— Банк обанкротился! – невозмутимо сказал Бакенбардыч.
– Да ладно! – не поверил Клюев, тиская автомат. – А как же мой вклад? Я вас сейчас убью!
— Убейте лучше его, — показал Бакенбардыч на Жору. – Он – всесильный управляющий, а я простой клерк.
Посреди кассового зала банка «Столичный капитал» расхаживал Жора, абсолютно не обращая внимания на суету вокруг: бегали потные мужчины, взбрыкивали женщины в мятых юбках, у порога понуро замерло несколько вкладчиков.
— Сука ты! – прошипел Клюев прямо в Жорину рожу.
— Что? – удивился управляющий.
— Сука – значит, собака женского рода! – ствол автомата больно уперся Жоре в живот.
Никто не обращал внимания ни на кого. Банкир намочил в штаны буквально. И Клюев гневно ушел.
Бакенбардыч растроганно моргал. Просто моргал, гладя свои романтичные бакенбарды.
***
— Смотри, у него автомат, — беззаботно заметил сержант Козлов.
— Это не просто автомат, а это армейский автомат, — настороженно поправил сержант Мышкин.
Полицейские парни тревожно взглянули друг на друга, и одновременно процедили:
— Мать твою! Дезертир-киллер!
— Точно – он! – воскликнул старшина Верблюдов. – Его рожа на горящей ориентировке!
Мизансцена развернулась в блоке камер хранения ж/д вокзала. Баев неловко стоял возле распахнутой ячейки: в одной руке — оружие, в другой — вещмешок денег.
— Все беды от женщин, — театрально улыбнулся Тимон. – Я потратился и хотел взять своё бабло, а теперь не смогу… — грусть разожгла ярость.
Автомат полыхнул красивым огнем, куцыми мазками изранив полицию. Плечо, грудь, бедро, живот, ещё плечо, сердце и снова сердц…
Тимон привычно закинул вещмешок за спину и прыгнул вперед. Старшина замешкался в падении и получил прикладом в голову, а дезертир… он уже бежал и бежал к выходу из вокзала. За последующие сто метров Тимон изранил ещё нескольких человек. Возле самых дверей Баева застрелили. Насмерть.
Деньги исчезли из вещдоков преступления. После. Куда именно – осталось загадкой.
