– Твоя мама уже едет сюда.
Бабушка стала задыхаться так картинно, как умеет только она.
– Зачем вы ей позвонили?! Вы в своем уме? Она будет злая как собака! – возмущалась она, будто полицейский предложил оставить Эльсу в лесу на воспитание диким волкам.
– Мы должны известить законного представителя ребенка, – спокойно объяснил полицейский.
– Я тоже законный представитель этого ребенка! Я ее бабушка! – Она даже привстала со стула, помахивая дымящейся сигаретой.
– Время два часа ночи. Кто-то должен о ней позаботиться. – Полицейский кивнул на часы и хмуро покосился на сигарету.
– Я! Я о ней позабочусь! – выкрикнула бабушка.
Полицейскому было трудно сохранять вежливое лицо, но он старался. И приглашающим жестом указал на комнату для допроса.
– Как вы представляете себе свое ближайшее будущее?
Бабушка обиженно поджала губы. И снова села, смущенно покашливая.
– Э-э… ну раз так… то… Конечно. Если начать цепляться к деталям, то дело труба. Но буду надеяться на лучшее. А ведь все так хорошо начиналось, пока вы не стали на меня нападать! – Бабушка оскорбилась до глубины души.
– Вы понимаете, что вы незаконно проникли на территорию зоопарка?
– Да там и забора-то почти не было! – возразила бабушка.
– Закон не знает никаких «почти».
Пожав плечами, бабушка смахнула что-то со стола, всем своим видом давая понять: вопрос закрыт и хватит уже об этом.
– У вас тут хоть покурить можно?
Полицейский энергично замотал головой. Бабушка подалась вперед и с улыбкой заглянула ему в глаза:
– А бывают исключения для симпатичных дам?
Эльса толкнула бабушку в бок, чтобы переключить ее на тайный язык, который знают только они. У всех приличных бабушек и внучек есть свой тайный язык, так и в конституции написано, говорит Эльсина бабушка. Ну или должно быть написано.
– Ба, прекрати! По закону ты не можешь приставать к полицейским! – одернула Эльса бабушку на тайном языке.
– Это кто сказал? – спросила на тайном языке бабушка.
– Полиция!
– Полиция существует для народа, я им налоги плачу! – огрызнулась бабушка.
Полицейский смотрел на них так, как смотрят на семилетнюю девочку и семидесятисемилетнюю бабушку, которые посреди ночи препираются в полицейском участке на тайном языке. Кокетливо подмигнув полицейскому, бабушка вопросительно кивнула на свою сигарету, но тот покачал головой. Тогда бабушка с важным видом откинулась на стуле и воскликнула на самом что ни на есть обычном языке:
– Ох уже эта ваша хваленая политкорректность! А сами устроили здесь апартеид для курильщиков!
Полицейский изменился в лице:
– Я бы на вашем месте выбирал слова.
Бабушка закатила глаза. Эльса внимательно посмотрела на нее:
– Как это пишется?
– Что? – Бабушка вздохнула, как вздыхает честный налогоплательщик, на которого ополчился весь мир.
– Апарта-что?
– А-п-п-о-р-т-е-и-д, – по буквам произнесла бабушка.
Разумеется, это слово пишется по-другому. Эльса убедилась в этом сразу, открыв «Википедию» в бабушкином телефоне. У бабушки серьезные проблемы с правописанием.
Полицейский листал свои бумаги.
– Сегодня мы вас отпустим. Но скоро вызовем снова в связи с незаконным проникновением и нарушением ПДД, – произнес он ледяным тоном.
– Как же достали эти андроиды, – простонала Эльса, тыкая пальцем в бабушкин телефон.
У бабушки андроид, потому что это старый телефон мамы. Сколько раз Эльса пыталась объяснить маме, что у всех нормальных людей – айфоны. С бабушкой все понятно, ей вообще телефон не нужен. Эльса еле уговорила ее взять мамин старый, потому что в умелых бабушкиных руках телефон Эльсы то и дело попадал в тостер и другие сложные обстоятельства. Тогда Эльсе приходилось пользоваться бабушкиным, хоть он и андроид.
– Какие еще нарушения ПДД? – удивилась бабушка.
– Для начала вспомним незаконное управление транспортным средством.
– Как это незаконное? Это моя машина! Мне что, разрешение нужно, чтобы водить собственный автомобиль?
– Нет, – терпеливо покачал головой полицейский. – Но вам нужны водительские права.
