которую приходилось платить за проявляемую ими друг к другу доброжелательность.
– Нет ли у полиции каких-либо новостей об Андерсоне? – спросил Сандерс. В первый месяц их пребывания в Порт-Матарре Луиза каждое утро ходила в префектуру в надежде узнать что-либо о своем пропавшем коллеге – отчасти, как догадался Сандерс, чтобы оправдать свое затянувшееся пребывание с ним. То, что теперь ей не нужны были эти мелкие обывательские объяснения, означало, что она настроена по-другому. – Может, они что-то узнали – кто его знает. Ты сегодня не выходила?
– Нет. Теперь мало кто ходит в зону. – Луиза пожала плечами. – Хотя, наверное, стоит к ним зайти.
– Конечно. – Сандерс встал, опираясь на раненую руку, и надел пиджак.
– Ну как? – спросила Луиза. – Как твоя рука? С виду с ней все в порядке.
Сандерс похлопал себя по локтю:
– Думаю, что все прошло. Луиза, я так признателен тебе за твою заботу… Ты же знаешь.
Луиза взглянула на него сквозь свои темные очки. Мимолетная, не лишенная теплоты улыбка тронула ее губы.
– А что еще могла я сделать? – И, усмехнувшись своим словам, она направилась к двери. – Мне нужно зайти к себе и переодеться. Наслаждайся прогулкой.
Сандерс проводил Луизу до дверей и на миг задержал ее руку в своей. Когда она ушла, он постоял еще немного у порога, вслушиваясь в редкие звуки почти пустого отеля.
Вновь усевшись за стол, он перечитал свое письмо к Полю Дерену. Размышляя в то же время о Луизе, он понял, что вряд ли может винить ее за решение его оставить. Сандерс на самом деле ее к этому вынудил – не столько своим поведением в Порт-Матарре, сколько своим неполным присутствием здесь. Его истинное «я» все еще блуждало в лесах Монт-Ройяля. Пока он спускался с Луизой и Максом Клэром на санитарно-транспортном судне вниз по реке, пока выздоравливал в Порт-Матарре, – он все время ощущал себя лишь пустой проекцией своего истинного «я», которое по-прежнему скиталось в лесу с драгоценным крестом в руках, оживляя заблудившихся детей, проходило там, словно божество в первый день творения. Луиза ничего об этом не знала и считала, что он ждет Сюзанну.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Макс Клэр. Помахав Сандерсу рукой, он поставил на стул свой саквояж с инструментами. Прибыв в Порт- Матарре, он сразу же приступил к работе в местной клинике, которую содержали отцы-иезуиты. Уже несколько раз они пытались встретиться с Сандерсом – с целью, как он догадывался, расспросить его о самопожертвовании отца Бальтуса. Очевидно, они подозревали, что продиктовано оно было отнюдь не заботой о пастве.
– Доброе утро, Эдвард, надеюсь, я не отвлек тебя от размышлений о дне насущном?
– Да нет, с этим покончено. – Когда Макс покосился на приоткрытую дверь ванной, Сандерс добавил: – Луиза наверху. Ну-с, что сегодня новенького?
– Понятия не имею – у меня нет времени болтаться около полицейского участка. Слишком много работы в клинике. Больные появляются из-под каждого забора, с каждой проселочной дороги.
– А чего ты ждал – теперь здесь есть врач. – Сандерс покачал головой. – Помести врача в такое место, как Порт-Матарре, – и ты немедленно создашь немалые проблемы со здоровьем.
– Ну… – Макс покосился поверх очков на Сандерса, до конца не уверенный, шутит тот или нет. – Мне об этом ничего не известно. А вот мы и в самом деле очень заняты, Эдвард. По правде говоря, теперь, когда с рукой у тебя получше, нам кажется – особенно иезуитам, – что ты мог бы немного и помочь. Для начала раза два в неделю. Отцы были бы тебе благодарны.
– Ну да. – Сандерс посмотрел на далекий лес. – Я бы, конечно, с охотой помог тебе, Макс. Но так получилось, что я сейчас в общем-то занят.
– Но это же совсем не так. Ты просто просиживаешь здесь целыми днями. Послушай, по большей части это рутинная работа, она не будет отвлекать тебя от высоких материй – несколько рожениц, пеллагра, – и он спокойно прибавил: – Вчера к нам явилось двое прокаженных – возможно, тебя это заинтересует.
Сандерс обернулся и вгляделся в лицо Макса с его светлыми близорукими глазами под нависающим куполом лба. В какой степени его последняя фраза диктовалась расчетом, да и был ли в этом вообще какой-то расчет, оценить было не так просто. Какое-то время Сандерс подозревал, что Макс с самого начала знал: Сюзанна после встречи с Сандерсом сбежит в лес; а его собственные бесцельные поиски среди горных поселений имели целью лишь сбить остальных со следа. За время их пребывания в Порт-Матарре Макс редко вспоминал о Сюзанне, хотя к этому моменту его жена наверняка уже стояла, застыв как статуя, где-то в хрустальном лесу. И все же последнее упоминание Макса о прокаженных, если только оно не диктовалось желанием подтолкнуть Сандерса обратно в лес, свидетельствовало, что в действительности Макс не имел ни малейшего представления о значении леса для Сюзанны и Сандерса, о том, что для них обоих только внутри хрустального мира могло быть найдено окончательное разрешение неуравновешенности их рассудка, их склонности к темной стороне равноденствия.
– Два случая проказы? Меня это совершенно не интересует, – и прежде, чем Макс мог вымолвить слово, Сандерс продолжил: – Честно говоря, Макс, я не уверен, что гожусь теперь тебе в помощники.
