для успокоения. Беготня по самолёту затянулась на полтора часа, Сагара, остававшийся в этот момент в кабине пилота, обливался холодным потом со страха. Наконец, и от него была польза. Он протянул вбежавшей Чидори гарнитуру:
– Чидори, нас вызывают…
Девушка взяла гарнитуру.
– Борт Y779, слушаю вас.
– Кто говорит? – спросил мужской голос.
– Похоже, временный исполняющий обязанности пилота. Чидори моя фамилия, а вы?
– Старший диспетчер. Что с пилотом?
– Трупы пилотов в грузовом отсеке. Их застрелили, насколько я могу судить.
На той стороне замолчали. Чидори излила душу:
– В этом вашем *** боинге *** ничего не работает, гидросистемы *** накрылись медной ***, ваши *** генераторы приказали долго жить, сраные закрылки заклинило, топливные насосы, *** и *** совсем разнесло нахер. И мы ещё кое-как летим.
На той стороне замолчали. Крик Чидори был услышан.
Диспетчер повторил:
– Не паникуйте.
– Да? – девушка была зла, – да я, *** как последняя *** ношусь по этому *** самолёту и чиню это ведро, чтобы мы дотянули хотя бы до берега, а вы мне «не паникуйте»? Вам бы в такое ведро с болтами сесть и на пятикилометровую высоту… ***, мне надо выпить.
Молчали секунд двадцать.
– Чидори-сан, ваше сообщение передано. Вам нужна помощь?
– Ага, мне бы пригодилась моя лаборатория и полсотни грамотных инженеров, чтобы починить это дерьмо. Но похоже придётся лететь своими силами… Мы возвращаемся, РВП – четыре двадцать.
Диспетчер ответил:
– Доложите о поломках.
– Легче сказать, что ещё работает. Кондиционер, радио и шасси. Левый движок сгорел, его осколками изрешетило, правый еле держится, в корпусе полсотни мелких пробоин, гидравлика только резервная, электропитание – аварийное, кислородные маски выпадали постоянно, их уже выбросили за борт, вместе с генераторами кислорода, в левом крыльевом баке пробоина, топливные насосы я худо-бедно запустила, так что нас перестало тянуть влево, как алкаша в подворотне... Руль высоты походу вообще лишился гидравлики, так что приходится использовать крыло… закрылки заклинило в положении пять... но их я починю, там всего лишь механика осколками испорчена… смазать, пнуть, и заработает...
Молчали минуты четыре. Чидори одела гарнитуру и посмотрела на показание приборов. Знала бы она, что по самолёту всё таки попали осколки от мелкокалиберных снарядов, ни за что бы не взлетела… хотя нет, взлетела бы, визит в коммунистический Китай в её планы не входил, мало ли, что с ней там могли сделать?
Чидори подула в микрофон:
– Эй, вы там живы вообще?
– Да, мы советуемся.
– Да к чёрту ваши советы, освободите полосу.
– Приземляйтесь на ближайший аэродром. Это…
– Ладно, уболтал, чёрт языкастый. Похоже из этого ведра с болтами больше даже великая Я не смогу выжать. Где там аэродром?
– Американская военная база, в тридцати милях от берега.
– А вот хер вам, – Чидори взволновалась, – я что, сбежала от одних террористов, чтобы попасть в лапы к другим? Давайте направление на нормальный аэродром, желательно там, где нет военных.
Однако, диспетчер настаивал на полёте в американскую военную базу. Чидори была вынуждена «бросить трубку». Она передала управление автопилоту и Сагаре, и недовольно сказала:
– Ведь не один Амальгам охотится за Виспардами, верно? Американцы будут ещё большими засранцами, узнав, что меня похищали – найдут повод задержать. Ранение там, или помешательство… Я им живой не дамся!
– Я защищу тебя, – тут же сказал Сагара, – где ближайший гражданский аэродром?
– Да прямо под нами, – девушка махнула рукой, – но такая громадина туда не сядет. Врежемся в горы и от нас останется только копоть.
Она улыбнулась:
– Я знаю, что делать. Сагара, за мной!
Чидори Канаме встала с места пилота и вытолкала Сагару из кабины, после чего воспользовалась заминкой и высвободила дроида-диверсанта из
