– включая отопление и горячее водоснабжение, потреблял максимум пятьдесят киловатт, и это при условии, что вся наличествующая в доме техника будет включена в розетки… В конце концов, хаб при перегрузке просто мог отключить прожорливые розетки.
Надо ли говорить, что для России, в которой зимы были холодными, а электроснабжение, особенно вне больших городов, кое-каким, появление таких электрохабов – это манна небесная, ведь сразу решались несколько проблем, с плеч государства снималась забота об отопительном сезоне, о горячем водоснабжении, о местечковой электрификации и газофикации – электроплиты удобнее и безопаснее. Снижалась вырубка леса на дрова, полностью решалась проблема локального освещения – светодиодный прожектор уличного освещения не нужно было подключать к проводным ЛЭП. Снимался вопрос городского транспорта – автобусы с катушками были безопаснее, надёжнее, долговечнее, чище, тише и быстрее своих бензиновых собратьев. Та же картина и с метро, и с пригородными электричками, и с автомобилями. Проблемы двигателестроения в СССР решались только так – ликвидацией всех ДВС как класса.
Вместе со всеми новшествами – ситуация менялась. Маглев был не просто железной дорогой. Грузовые вагоны маглева вмещали четыре сорокафутовых контейнера, то есть за сутки он мог транспортировать тот же объём грузов, что и крупнейшие суда-контейнеровозы. Плюс он шёл по суше, через города, затраты на содержание маглева были небольшими – пути не изнашивались, магниты могли работать веками. Это полностью перекрывало грузопоток на направлениях Япония-Европа и обратно, построив же промышленный центр в Екатеринбурге, Чидори могла экспортировать товары в обе стороны – Ёбург как раз стоял посередине гигантского пути – в Японию и в европу. Четырёхпутный маглев обеспечивал идеальное соотношение цены, скорости, вместимости.
С древнейших времён торговые маршруты были главными для развития экономики – ничего с тех пор не изменилось. К примеру, транспортировка контейнера из Токио в СПБ по морю имела себестоимость в районе ста пятидесяти тысяч йен. Подержаные автомобили, которые массово ввозились в Россию, продавались скупщикам примерно за такую же сумму – полтораста тысяч. Это недорого, но снаряжение судна на семь тысяч контейнеров – влетала в копеечку. Судно стоило миллиард йен – до обвала доллара это было пятнадцать миллионов, сейчас – двадцать пять, но сути это не меняет. Те же грузы транспортировать с помощью маглева – в три раза дешевле, меньше трёхсот миллионов йен в сутки. И при этом – казино всё равно в выигрыше – реальная себестоимость, учитывая почти бесплатную самостоятельно генерируемую энергию, меньше пяти миллионов в день.
Чидори, едва успела выйти из здания правительства, уже мысленно нашла и проверила всю информацию, отдала нужные распоряжения и полетела получать результат…
Екатеринбург… как много в этом слове… Пока ещё – Свердловск, кстати, но ненадолго… Я даже пропустил мимо ушей всё произошедшее. По одной очень важной причине – всё это уже было. Но тогда ВСЁ было иначе. Мне потребовался ровно один день на совершение сделок по покупке крупнейших предприятий города и началу переоснащения их моей техникой и оборудованием. Чертежи у Берси были, так что с этим проблем не возникло. За один день я – купил предприятия, наведался на екатеринбуржские заводы и произвёл полное переоснащение сталелитейного завода для производства высококачественных сортов стали – оснастил цеха новым прокатным станом, электроиндукционной печью мощностью в гигаватт, системой непрерывного литья заготовок, установкой для работы с сложными сталями и сплавами.
Утро было противным. Вот так, проснулась в советской гостинице, разлепила глаза, подошла к окну. Посмотреть, что там. Внизу ничего примечательного не обнаружилось – большой дом напротив, дворник скрёб асфальт своим помелом. Я зевнула широко-широко и решила сегодня заняться чем-нибудь поинтереснее, чем выплавка из нифига прокатных станов. В комнате гостиницы пахло чисто по-советски, эдакий букет из запахов мебельного лака, недорогого ковра, советских средств для мытья полов и чего-то пыльно. От запаха создавалось ощущение, что стены сейчас выцветут, посереют, краски поблекнут, мир погрузится в дрёму советского существования. Медленно и верно. Это было обманчивое ощущение, но всё же, навеяло. Кое-как одеваться мне теперь нельзя, девушка-с, неприлично. Поэтому я надела джинсы, натянула толстовку, пришлось минут десять в ванной приводить своё лицо в порядок. Конечно, я не из тех, кто без косметики выглядит как гоблин, но всё же, запускать нельзя. Приведя себя в относительно приличный вид и одев толстовку с эмблемой компании – вышла из номера. Выходить из стеклянных дверей гостиницы «Советская» было немного стрёмно – на улице почему-то было холодно, моросил дождик, погода – настоящая осень. Какое уж тут лето!
Поморщившись, я сверилась со списком полностью купленных предприятий. Итак, это Электронный завод, электромеханический завод, инструментальный завод, завод металлоконструкций, и моя гордость – НПО автоматики, правда, только здание – но здание шикарное. Оборонку мне продавать никто не собирался…
За всё это удовольствие я заплатила разом сорок миллиардов фунтов стерлингов, то есть – солиднейшую часть моего дохода, полученного с катушек и электроники. И стала хозяином устаревшего морально оборудования. Хорошо хоть персонал – не образца семидесятых… но вот остальное… увольнять почти десять тысяч человек, причём квалифицированных специалистов – я не хотела. Но среди них много пьющих, много чисто советских раздолбаев, так что слабые в процессе отсеются… к тому же роботизация всех предприятий приведёт к тому, что работать будет по сути – один Берси. А людей, которые не смогут переквалифицироваться на новые стандарты качества, существенно выше советских и существенно строже, можно и перевести на «менее
