– Куда столько? – Тереза удивилась, – это же колоссальная масса продукции… не то чтобы я была докой в бизнесе, однако, я тоже виспард.
– Не тоже, – отмахнулась я, – я не виспард. Вернее, была когда-то… пока не прогнала эту гадость из своей головы.
Тереза недоумённо моргнула. Я улыбнулась ей, положив руку на плечо и ободряюще погладив погон её капитанской формы.
– Но… ладно, потом ты мне Всё расскажешь!
– Хорошо, хорошо, – я осмотрелась, мы как раз были в одном из длиннющих коридоров Сириуса. Ехали от вертолётной площадки к мостику – я зашла на траволатор, Тесса тоже аккуратно встала рядом.
– Ну так куда ты столько товаров продашь? – Тереза была сама наивность.
– Конечно же – по всему миру. Зря я что ли строю гигантский маглев?
– Но никто же не пустит на свой рынок огромную массу дешёвых товаров.
– А они не дешёвые, – отказалась я, – понимаешь, в какой-то мере – я монополист для своих технологий. Конечно, остальные страны будут пытаться соответствовать, но задавать курс буду я, и именно мои товары будут образцовыми на будущее. Катушки точно воспроизвести не смогут, это настолько сложная технология, что палладиевый реактор по сравнению с эмиттером покажется детской игрушкой… Тройничные компьютеры с мономолекулярными транзисторами – это вообще за гранью реальности для их производств. Вопросы сертификации уже решены… остался вопрос США…
– Америка? Хотя да, – Тесса задумалась, – в последние годы США вели переговоры по трансатлантической торговле, навязывая Европе беспошлинную торговлю, своими дешёвыми товарами они хотели фактически поработить рынок ЕС и превратить их в экономическую колонию… думаю, они будут в ярости и все транснациональные корпорации захотят задавить конкурента.
Блестящий анализ от Терезы. Я впечатлена. Улыбнувшись девушке, пояснила:
– Захотят. Однако, в отличии от них, я делаю это не ради денег, поэтому церемониться не буду. Все страны бывшего соцлагеря фактически, моя опора. Это вся восточная Европа.
– Ожидаются боестолкновения? – серьёзно спросила Тереза.
– Обязательно. Америка будет пытаться окружить Россию кольцом своих военных баз, оказывать давление на НАТО, подавать антироссийские предложения в ООН одно за другим.
– Холодная война продолжается, – вздохнула Тесса.
– Скажи спасибо, что не горячая, – я криво усмехнулась, – хотя я была бы рада, если бы проблему гипертрофированных американских амбиций мы решили окончательно, пусть даже и военным путём.
– А разве у России нет амбиций? – наивно спросила тесса.
– Гипертрофированных – уже нет. Они были у советского союза, но теперь ситуация нормализовалась, СССР не будет вести войны без веской причины, размещать собственные военные базы или использовать военную силу как аргумент в переговорах. По крайней мере, как решающий аргумент.
Тереза вздохнула, посмотрела на стену коридора, по которому мы ехали и задумалась. Крепко так задумалась, даже начала теребить хвостик своей косички… Я улыбнулась, глядя на эту милую картину. Тестаросса спросила:
– Как мы узнаем о их действиях?
– Разведка не зря ест свой хлеб, – я пожала плечами, – конечно же, пентагон под прослушкой, президент США и все более-менее крупные чиновники под прослушкой и тщательным наблюдением. Их действия анализируются, когда у них созреет план – мы узнаем об этом первыми. И будем принимать меры. Не исключаю, что нам придётся сталкиваться с ними в войне…
– Понятно. Что ж, я надеюсь, что это всё не зря.
Мы выехали в районе капитанского мостика, откуда на лифте добрались до шикарных апартаментов Терезы. Девушка немного скромничала и смущалась, приглашая меня в свою каюту. Я осмотрела признаки жизни Тестароссы – фотографии на стенах, картины, новая мебель, новое постельное бельё…
Я села на кровать, притянув к себе Терезу:
– Ты такая милашка, что я прям не могу устоять.
– Чидори! Ты что делаешь?
– Мням, – я поцеловала её в ушко, сладко обняв, – люблю-люблю…
Оставив Терезу после игр взъерошенной, Чидори поднялась с кровати. Тестаросса обиженно поправляла сбившуюся одежду и сокрушалась по поводу растрепавшихся волос…
Канаме была весела и беспечна, пока что. Девушка прошлась по покоям тестароссы и задумалась – как сильно она повлияла на историю? Да она
