все удобства для ублюдков.
Тереза встретила меня в тюремном блоке. Она была взволнована. Увидев меня, она подбежала и обняла меня:
– Я так за тебя волновалась!
– Тесса… – на душе потеплело, – не стоило, – я обняла её в ответ.
Тереза – девочка открытая и честная. Я поцеловала её в щёчку и сказала:
– Сейчас будем снимать ролики специально для нужд информационной войны. Хочешь присутствовать?
– Ну… – Тереза смутилась, – если можно, то да.
– Ладно, любовь моя, – я поцеловала её в губы, – пошли, дадим нашему любимому президенту козырь в рукаве!
Штурмовик вытащил первого террориста. Его затащили в допросную, бородатый мужик в военной форме, сопротивлялся до последнего. Попав в допросную, он попал под моё ментальное давление – сразу же стал нежным и шелковистым, как попка младенца. Бороды в тюрьме иметь было запрещено, но его не брили и не переодевали – так надо!
– Садись, – я включила две камеры, стоящие по углам, проверила, как велась съёмка, Тереза стояла позади. Мужчина обошёл стол и сел в кресло. Освещение в комнате было направлено в его сторону.
– Рассказывай, имя, фамилия, отчество, звание…
Рассказывал он много и красиво. По сути, весь этот допрос нужен был для обнажения сути, чтобы докопаться до их мотивов, мировоззрения, до их действий… Сопротивляться своему порыву всё разболтать он и не мог, поэтому на ломаном русском рассказывал всё, материал был – жесть. Террорист грозил убивать русских, террорист проповедовал свою веру в аллаха, террорист рассказывал абсолютно всё, как на исповеди, только тут он хвастался своими достижениями. Я выслушала его – двадцать минут бредятины о том, какие они воины джихада, и какие мы, кафиры, уроды и генетический мусор, который нужно убивать. Дальше завели следующего… главарь рассказал куда больше полезной информации – всё, что я хотела бы знать. Допрос всех четырнадцати террористов занял два часа. Наиболее смачные и неадекватные были бабы, которые поминали своего бога через слово и сокрушались, что не могли убить всех.
Отснятый материал тут же попадал Берси, на монтаж, а уж он, используя своё огромное влияние, сделал озвучку, прикрутил субтитры, и выложил компиляцию в геонет. Скрывать что-то мы не были намерены, допрос террористов был выложен на официальном сайте МВД, никаких оперативных данных уже почти мёртвые террористы, всё равно сообщить не могли.
Я могла бы развернуть компанию обратно – они начали бы плакаться, сотрудничать со следствием, пытаясь выторговать себе жизнь, но вместо этого решила наоборот, радикализировать их до крайности и использовать для возбуждения народного гнева, чтобы поднять бучу, вернее, усилить и без того страшную бучу, поднятую моими друзьями, и довести дело до ситуации, за которой уже кончится советская наивная Вера в дружбу народов и начнётся откровенная паранойя по отношению к арабам и чеченцам. Я их не понимаю – советский союз их оставил в покое, своя независимая маленькая страна у них есть – что им ещё нужно было? Не буду вдаваться в промежуточные цели, этим алахбабахам нужно было только показать удаль молодецкую и устроить теракт погромче, чтобы все видели, как ужасные коммунисты обошлись с чечнёй… А обошлись они конечно не очень то… В восемьдесят девятом году, когда начались волнения, в Чечне тоже начались серьёзные проблемы – фактически – геноцид русских. Русских, с которыми раньше, ещё вчера, жили по соседству, убивали, разыскивали, били, не жалея ни женщин, ни детей. Горбачёв был убит, и его место заняла праворадикальная клика, которая ответила таким страшным геноцидом, что население Чечни сократилось втрое. Всех боеспособных мужчин, фактически, убивали, женщин – частично, детишек только пожалели. Геноцид, конечно, был, с обоих сторон. Виновников чеченско-русского убили русские солдаты, виновников русско-чеченского убили мы, так что дело можно считать закрытым, все умерли. Однако, вот чеченцам неймётся, теперь ещё обвинить Россию в геноциде задним числом. Конечно, могут обвинить легально – через ООН, президент может вполне открыто сказать, что всё руководство и практически вся политическая власть советского союза, уже уничтожена…
Кстати об этом… регулярно заводились дела. Регулярно. Фактически, мы использовали для усиления собственной власти законную лазейку – чиновники СССР, виновные в нарушениях, привлекались к ответственности. Нарушений было море, моря и океаны, поэтому вся коммунистическая элита превратилась в одночасье из номенклатуры в преступников. Принадлежать к номенклатуре стало даже позорно, их презрительно называли барчуками. Их травили и ежедневно выносили десятки приговоров – таким образом мы не только обеспечивали справедливость народу – обидчики наказаны, но и гарантировали, что коммунисты больше никогда не придут к власти, разрушится вся построенная ими машина, от самого верха и до самого низа. Половина сажаемых – работники торговли, которых сажали по действовавшим на момент совершения преступления законам о хищениях соцсобственности. Так что – народ радовался, а бывшие цари жили как Изя Циммерман в Берлине тридцать пятого года…
Радикальные течения схлестнулись и вылилось это в наши проблемы. Мои проблемы, и Берси проблемы.
– Берси, – я позвала своего друга, – как идёт информационная компания?
