практически невозможно. А тут ещё я со своей демонстрацией магического превосходства. Вот она и придумала себе, что никому не нужна.
Впрочем, эти тяжёлые думы надолго у нас не задержались…
Хорошо иметь одновременно и время, и деньги. А вот теперь у меня резко убавилось свободного времени – детишки дома. Я конечно защитил их магией, плюс попросил домовика приглядеть, но всё равно, время ограничено. Отправился на косую аллею и взял там свежие газеты, в которых искал новость про пропажу Гарри Поттера. Однако, никаких новостей об этом не было – газеты молчали. Похоже, пропажу национального героя никто не заметил. Ну и правильно – газетчикам нужно создать инфоповоды, на которые как на приманку клюют читатели – им без разницы, кого пиарить или обливать грязью. Сейчас Гарри – не актуальный инфоповод, хотя по поводу его вступления в Хогвартс оживятся. В магмире вообще происходило мало что, на фоне министерских статей о унификации толщины стенки котла или пространных рассуждений о каких-то никому не интересных вещах, новости про Гарри Поттера – определённо хорошо откликаются у аудитории.
Я пролистал газеты и оставил себе на всякий случай, тут же отправившись в кафе-мороженое мистера Фортескью. Дело в том, что буквально несколько часов назад я отослал Дамблдору письмо с предложением встретиться по поводу Гарри Поттера. Поэтому следует, наверное, ожидать группу захвата, но вот в кафе-мороженое, да ещё и среди толпы детей и людей, он вряд ли решится на активные действия. Которых, к слову, я почти не боялся. Кафе было под открытым небом и встретило меня множеством лёгких деревянных разноцветных столиков, аля-семидесятые. Детей тут было достаточно, и не увидеть Дамблдора, который сидел за крайним столиком и кушал мороженое, невозможно. Я вошёл и коротко осмотревшись, направился прямо к нашему дедушке Дамблдору. Он не мальчик, не нервничал и спокойно посмотрел, как я занимаю место напротив него:
– Добрый день, Дамблдор.
– Добрый, молодой человек, – ухмыльнулся он, – вы что-то хотели?
– Да, конечно, – улыбнулся я, – для начала – это я назначил вам встречу.
Если он и напрягся, то виду не подал.
– Вот как… очень занимательно. Где Гарри?
– В безопасности.
– Похищение детей – очень нехорошее деяние. За него можно и попасть в азкабан.
– Какая досада. Срочно вышлем министерских чиновников в дом к Дурслям, чтобы прочитали их память. Осмотрели чулан, в котором жил мальчик. И конечно же, не забудем пригласить мисс Скитер, чтобы она описала, какое ужасное дело я совершил, – совершенно серьёзно сказал я, – или не будем?
– С чего вы уверены, что они будут на вашей стороне?
– Будут, не сомневайтесь.
– Для начала извольте представиться, – сказал дед, посмотрев на меня поверх очков.
– Харрисон Поттер, – о, а вот теперь он напрягся, – да, именно Поттер.
– Занятно… – Дамблдор задумался, наверное просчитывал варианты. Я херил все его планы на Гарри – это видно как день.
– Более чем. Мне тут стало очень интересно, почему Гарри вообще оказался у этих маглов? У вас проблемы с воспитательным процессом, если придурошным маглам вы доверяете больше, чем своим соратникам?
Дамблдор усмехнулся:
– Они его единственные родственники.
– Кхм. Сомнительно, – посмотрел я ему в глаза, – все в магическом мире друг другу родственники. Ближайшим родственником Гарри, если я не ошибаюсь, являются Блэки. Та же Андромеда Тонкс или Сириус.
Дамблдор кашлянул, после чего перевёл тему:
– На то были свои причины. И вообще, почему я должен перед вами отчитываться?
– Например, потому что я ближайший родственник мальчика. И меня ну очень интересует, кто занимался его воспитанием и кто вмешался в процесс передачи опеки после смерти четы Поттеров. Если мне не изменяет память, то если опекун не был назначен в завещании, им становится ближайший родственник-маг. Про маглов там не было сказано ни слова.
Дамблдор хмуро посмотрел на меня:
– Оставьте это. Мальчик оказался там, где должен был.
Похоже, закусил удила старый. Ну ладно, мне от него не нужно покаяние, достаточно того, что он признал, что это часть его плана. Я пошёл дальше:
– Мне почему-то кажется, что вы можете навредить моему родственнику. Поэтому, если вы не против, я бы хотел заняться его судьбой более плотно.
