9. Конь на переправе
Луиза проснулась. Но на этот раз пробуждение было необычайным – она была возбуждена и проснулась от нежных прикосновений к бёдрам. А потом почувствовала язычок у себя между ног. Быстрый и ловкий язычок ласкал её вдоль и поперёк, облизывал губки и слегка забирался внутрь. Луиза инстинктивно дёрнулась, но вместо того, чтобы свести ноги, развела их в стороны, открывая доступ к своей пещерке. Вместе с языком начались поглаживания по бёдрам, возбуждение в Луизе нарастало и она начала сначала тяжко дышать, а потом глухо постанывать. Луиза не открывала глаза, ей было хорошо. Ночная нега смешалась с внутренним теплом и ощущением сильного возбуждения, расползающемуся по телу. Нижние губки луизы были разведены в сторону и язычок продолжил своё дело, проникая всё глубже и глубже, даря невероятные ощущения, которые Франсуаза доселе не испытывала. Через несколько минут она вскрикнула, выгнулась дугой и сжала бёдрами голову своего любимого слуги. Вот только её ждало разочарование. Или как посмотреть – она почувствовала, что утренний сюрприз лезет к ней и открыла глаза:
– Спасибо Гарр… – глаза Луизы широко распахнулись. Прямо напротив её лица была улыбающаяся физионимия Кирхе Цербст.
– Пожалуйста, малышка, – Кирхе поцеловала Луизу в губы, после чего облизнула щёку, – ты такая миленькая…
– К… Кирхе? – у Луизы начало бешено стучать сердце, особенно при виде груди Кирхе, которой та прижалась к ней, – что ты здесь делаешь?
– Гарри попросил разбудить тебя, – томно сказала Цербст, облизнувшись, – я не смогла устоять.
– А где…
– Мы уже обо всём отчитались.
– «Мы»? – удивилась Луиза.
– А, ну да, ты же ничего не помнишь?
Луиза начала вспоминать произошедшее. Вард, Альбион, война, реконкиста, пустота… Она загрузилась этим и Цербст решила пока оставить девушку в покое. Она оделась и бросила взгляд на нагую Луизу.
– Может, оденешься?
– А? – Вальер удивлённо посмотрела на себя. Тело ещё было полно истомы от приятного пробуждения, внизу раскраснелась, Луиза залилась краской и тут же прикрылась руками.
Цербст хохотнула и вышла из комнаты.
Между тем, во дворе академии происходил занятный разговор. Профессор Кольбер вернулся в свою лабораторию, около которой сидел Гарри и смотрел на стоящую рядом телегу. Кольбер собирался в путешествие, вот что узнал Гаррисон, вернувшись в академию, он обнаружил какое-то чудище под названием «панцирь дракона». И здесь опять была замешана Сиеста, которая и навела профессора на эту мысль. Гарри остановил Кольбера, уже бегущего собирать вещи…
– Что?
– Это же так интересно! – Кольбер просто пышел жизнью и любовью ко всякой инопланетной фигне, – я обязан найти эту реликвию!
– А смысл? Судя по данным вами описаниям, большая часть из которых чушь, это самолёт. Судя по описанию и применению в нём авиационного бензина – военный поршневой самолёт, скорее всего эпохи второй мировой. Судя по имени деда Сиесты – японский военный самолёт второй мировой войны.
– Да? Ты поедешь со мной. Если ты что-то знаешь, – кольбер был взбудоражен.
– Да не надо так радоваться, самолёт это не чудо-машина. Он не может остановить наступление армии врага, да и летать лучше на настоящих драконах, – Гарри кивнул в сторону замка, где на Сильфиде верхом сидела Табаса и читала книжку, – они долговечней и бензина не просят.
– Ты такой скучный, – кольбер нахмурился, – я намерен достать реликвию, что бы это ни значило.
Гарри только грустно вздохнул:
– Не пойму я вашего настроя. Бензина у вас нет и не производится, боезапас к самолёту скорее всего испорчен, у вас даже нет пилота, способного поднять его в небо. Он попросту бесполезная железяка. Хотя для коллекционеров наверное и представляет какую-то ценность.
– Я должен. Ректор уже подписал разрешение! Даже если он не представляет военной ценности, я привезу его в академию.
