– Что? – близнецы синхронно обернулись и посмотрели на меня.
– О чём ты, милый, – женщина так противно искусственно улыбнулась слегка криво накрашенными губами, что у меня начали закрадываться подозрения, что отец семейства наверное глубоко несчастный человек, опоенный любовными зельями. Просто непонятно, как можно такую, простите за выражение, поиметь. Пусть даже с закрытыми глазами. Вот так и становятся убеждёнными холостяками!
– Как о чём? Вы стоите здесь, пока я шёл от входа, не проходите. Значит, кого-то ждёте. В этом году поступает Поттер, и раз его нет в магическом мире, значит, он живёт в магловском. То есть рано или поздно должен здесь пройти. А кого вы ещё тут можете ловить?
Женщина со злом посмотрела на меня:
– А ты чего встал, мальчишка?
– Так эти двое из ларца, одинаковы с лица, загораживают проход, – кивнул я на близнецов, – и не называй меня так, сама, небось, в жизни не работала, только рожаешь да сидишь дома, суп варишь, а всё туда же!
– Как ты разговариваешь со взрослыми?! – у неё аж случился когнитивный диссонанс от всего происходящего, – немедленно извинись! И вообще, кто твои родители? Почему дети одни ходят по платформе?
– Вот это – тебя точно не касается. Удачи в поимке Поттера, лузеры, – я ухмыльнулся и прошагал мимо опешивших близнецов.
Нда. Может, зря я так грубо, но блин, они одним своим видом поднимали глубоко в душе отвращение. Все. Какие-то они ненатуральные, ведут себя как притворщики. Как очень хорошие притворщики, сами верящие в свою игру, но всё же – это жлобская хитрость. Меня от них тошнит.
Войдя на платформу, я оказался в царстве детских голосов. Платформа была викторианской, в стиле ретро. Большие часы на столбе, показывали время до отправления поезда, дети, родители… Людей было много. Поезд стоял тут же – вдалеке, в его голове виднелся красивый красный паровоз, очень атмосферное средство передвижения. Вагоны тоже были стилизованы под ретро. А если быть совсем точным – то сохранены с тех пор без особых изменений.
Тут хорошее место для использования моей способности – поэтому я вошёл в безвременье и начал изучать примитивные происходящие процессы. Дети прощались с родителями. Старшекурсники, первогодки, кто постарше – кучковался вместе в сторонке, а первогодки держались рядом с родителями. О, а вот и моя бывшая спасённая, Грейнджер. Один раз я уже имел возможность с ней поговорить – но это было в другом времени, и она мне не то чтобы не понравилась, просто девочка слишком зациклена на том, чтобы показать другим, что она умнее их. Ей хочется одобрения. Я таких не любил – тех, кто виляет хвостиком и таскает тапочки, лишь бы хозяин гладил по головке… впрочем, есть вариант, подсмотренный в японской хентай-манге…
Так, выбросить из головы, выбросить! – я потряс головой, сбивая наваждение – вид голой Грейнджер на поводке и с газетой во рту… Фу, какая привлекательная гадость! Гормоны начинают разыгрываться, а зная себя – я смогу соблазнить любую девушку в Хогвартсе, включая преподавательниц. Не стоит давать гормонам управлять собой! Но что поделаешь, возраст такой, что взгляд автоматом раздевает девушек и воображение рисует, какие они должно быть симпатичные без всех этих лохмотьев, именуемых одеждой…
Сбор информации закончен. Многих я не знал, и я пошёл по платформе, тут мне ловить было абсолютно нечего. Ничего примечательного не происходило. Поэтому я прямиком отправился в поезд и занял ближайшее купе в вагоне, в котором ехали первогодки. Ехали они в вагоне, который был ближе всего ко входу на платформу. По пути я столкнулся с Гермионой – она искала себе купе.
– Это ты! – она узнала меня.
– Я.
– Спасибо тебе, что спас меня тогда… – она всё-таки отыграла одно потерянное в моих глазах очко.
– Пожалуйста. Впредь будь осторожна, не все книги одинаково полезны! – я подмигнул девочке и прошёл мимо, не став прощаться – ещё увидимся на распределении. И не дай бог – попадём в один факультет!
Купе сразу стало местом паломничества всех первогодок, которые что-то искали. А я так надеялся вздремнуть, чтобы ночью отправиться исследовать Хогвартс! Однако, похоже, не судьба. И откатом во времени тут не обойдёшься. Первым ко мне заглянул рыжий мальчик, который увидев меня злобно на меня зыркнул:
– Это ты обидел мою маму!
– Оу, какая печаль, – съязвил я в ответ, – не буду говорить тривиальные вещи, вроде того, что она первая начала – просто иди в жопу. И дверь закрой.
Однако парень не закрыл дверь, он наоборот вошёл в купе и начал браваду по поводу своей крыши и того, как плохо мне теперь будет жить:
– Мои братья этого так не оставят! – закончил он свою речь.
– Закончил? А теперь – будь добр, заткнись, выйди и не мешай мне наслаждаться видом из окна.
Может быть, изменить это событие? Незаметно проскользнуть мимо рыжих? Нет, они вызывали у меня такое отвращение, что сразу было понятно –
