и Тор, и его мама, и Пеппер, пригнулись. В силе, которая исходила от него чувствовалось что-то совершенно дикое и нечеловеческое, что разрушало всю силу на своём пути. Свет во дворце погас, отключились все системы безопасности, а броня тора стала простой железкой – странная сила разрушила всё в плане силы, чего коснулась – инженерные коммуникации Силы во дворце, зачарованная броня… только Мьёльнир в руках Тора нагрелся и стал светиться слабым синим светом.
Пеппер включила освещение на броне, но после двух глухих ударов, от которых с потолка что-то осыпалось, всё стало тихо, не став ждать, Фригга побежала туда, где шёл бой.
Тор попытался её остановить:
– Мама!
– Присмотри за отцом!
– Но мама, там опасно!
Пеппер побежала вслед за Фриггой. И не прогадала.
– Удар, ещё удар! Как же прочны асы! Так же, как Стив, если не прочнее, а их броня – совершеннее моей. Менее функциональна, но тем не менее, совершеннее в плане силы. Я нанёс размашистый удар и, когда Локи пытался отмахнуться от меня обломком посоха, схватился рукой за лезвие. Рука, наполненная силой, не поранилась. Я сжал лезвие его посоха – оно со скрипом смялось:
– Вижу, тебе надо преподать урок? Или ты думал, если ты ас, то мы, мидгардцы, будем тебе в ножки кланяться? – я пнул его, со всей силы. Локи влетел в стену, которая завалилась на него. Он попытался встать, видно, что он был напуган…
Представляю, какая ужасающая картина – сила, огромное количество силы разрушения, что витает вокруг меня, светится в моих глазах, багрово- фиолетовыми молниями проходит по рукам и поднимает ветер. Силушка! Как же я тебя люблю. Я выпустил всю эту силу вовне – просто куражась. Да и слишком уж фокусировщик распоясался, нужно его приструнить. Подействовало – волна силы была, как взрыв ядерной бомбы – распространилась везде, разрушив всё нематериальное на своём пути и сметя другую Силу, а ведь тут, в Асгарде, почти всё было на ней построено.
Локи подскочил:
– Прошу прощения, я не хотел вас обидеть, я серьёзно, разрушитель был послан только за Тором… – у него не было половины зубов, но он умудрялся почти не шепелявить. А вот глаз один уже почти заплыл.
– Ты можешь обмануть смертных, но не Силу, глупый Локи. Ты лжёшь и убеждаешь в небылицах, и всех вокруг, и самого себя. Захотел уничтожить Ётунхейм? Или Мидгард? Кем ты себя возомнил? – я надвигался на него и без затей прописал в ухо. Правое уже отбил, теперь – левое.
Локи не смог увернуться и улетел головой в стену. Для аса это всего лишь слабая оплеуха, однако, мощь Силы делала её очень опасной и болезненной. Камень снова начал заводиться, как вечно голодная нимфоманка, что хочет ещё и ещё. Я, рассмеявшись такому сравнению, угомонил его, вместо этого направив Силу в меч. Меч, окутавшись красивым фиолетовым свечением, отозвался теплотой.
– Что ты…
Вместо этого я решил его примерно наказать. Я одним росчерком меча отрубил ему правую руку, сказав:
– Это твоё наказание за то, что пытался убить людей Мидгарда.
Локи, захныкав, отшатнулся, прижимая к себе обрубок руки.
– Стой! – позвал меня Тор, который прибежал, – довольно, он уже получил своё.
– Я знаю, – я повернулся, медленно убирая Силу камня из себя. Тор стоял, рядом была его мама, рядом с ней держалась и Пеппер, которая со страхом смотрела на разгром. Разгром тут был шедевральный, эталон разгрома. Пол весь перепахан, как поле, стены проломаны, потолок подозрительно потрескался, со стен облетела драпировка, а внешняя стена зияла дырой – один раз я его случайно через неё выбросил. Пришлось ловить Силой и возвращать на место.
Меч занял своё место в ножнах, а ножны – в инвентаре. Мать Локи и Тора бросилась к побитому и слегка порезанному сыну. Я же, без малейшего зазрения совести снял с себя броню, оставшись в футболке и джинсах. Пеппер тоже, оставшись в тренировочном костюме – штанцы и топик, а так же мягкие тапочки – балетки, кажется, или что-то в этом роде.
– Всё… закончилось? – Поттс округлившимися глазами смотрела на разрушенный зал. Я улыбнулся ей.
Утро в Асгарде было прекрасным. Меня и Пеппер разместили в ВИП-покоях. Комната Пеппер была прямо напротив моей. Я вышел, зевая, в гостиную. Тут было красиво – что ни говори.
