переговорщика по выкупу.
— Даже не знаю, как вам сказать, Гастон… — Я примостился на рундук с инструментами. — Скажем так, вас принимает у себя последний из славного рода Арманьяков. Последний настоящий Арманьяк, остальные отщепенцы и прочие самозванцы не в счет.
— Вы?! — Лицо Гастона в буквальном смысле вытянулось. — Но как… Вы же… вы…
— Мертв? — загадочно улыбаясь, переспросил я. — Увы, нет. Можете прикоснуться. Смелее, виконт.
— У меня нет желания беседовать с пиратом! — неожиданно заявил франк и гордо отвернулся к переборке. — Вы вольны поступить со мной как угодно. Но я предлагаю выкуп…
Вот те раз… Я подавил в себе злость и тихо сказал:
— Во-первых, вы не в плену, виконт, а у меня в гостях. А во-вторых, по-дружески советую задумываться над своими словами, ибо…
— Но как тогда вы объясните ваше подлое нападение?! — выкрикнул франк, перебив меня.
— Вы служите руа Луи. Руа Луи находится в состоянии войны с Бургундией, — спокойно продолжил я. — Война ведется не только пехотными баталиями, но и на море, вы сами это прекрасно понимаете. В данном случае флот Бургундии атаковал флот Франции, воспользовавшись неожиданностью, что вполне укладывается в правила войны.
— А вы…
— Я служу наследнику Бургундского престола, и считаю своим долгом наносить ущерб врагам моего сюзерена всеми возможными способами, соответственно, все приличия соблюдены. Не так ли?
— Прошу извинить меня… — виконт слабо улыбнулся. — Я… я просто был немного не в себе…
— Извинения приняты, — Я налил по бокалам прихваченного с собой вина. — Держите, выпьем за встречу.
Гастон ошарашено потряс головой:
— Святая Мария Богородица, никогда не думал, что еще раз встречусь с вами. Так что, я правда не в плену?
— Виконт, я помню все. Вас подлечат, после чего вы свободны как ветер.
— Как вы? Расскажете? — Франк пытливо посмотрел мне в глаза.
— Пейте Гастон, пейте…
Вот тут передо мной встала нешуточная дилемма. По-хорошему, Гастона надо отправлять на тот свет — конечно, после подробного допроса. Но я так не смогу, добро помню, поэтому обязательно отпущу дю Леона. Без вариантов. Но если я его отпущу, то тогда моя маскировка, и так уже весьма сомнительная, пойдет, как говорит Веренвен, ундине под хвост. Ну и как быть? Потребовать честного слова о неразглашении? Тоже вариант, причем рабочий. В наше время слово держат. Правда, далеко не все и далеко не всегда. А с другой стороны, просто подмывает передать через Гастона Пауку: бойся, сука, это только первая ласточка! Бастард жив и скоро придет к тебе.
В итоге я выбрал второй вариант. Да, можно назвать ребячеством, но я уже устал прятаться. К тому же, совсем не исключено, что про меня и так все известно. Так что, «иду на вы», ваше поганое величество.
Так и поступил. Правда, все-таки скрыл свое нынешнее положение и имя. На всякий случай.
Мы немного поболтали, а потом я задал главный вопрос:
— Гастон, что случилось с де Монфоконом?
— Я точно не знаю… — виконт пожал плечами. — После того как вы отбыли, я сразу покинул замок. А что с ним должно было случиться? С такими ранами не живут. К тому же я больше никогда о нем не слышал и не встречал. Хотя подождите… — Гастон вдруг задумался. — Кажется, я припоминаю, как его люди кричали, что надо бы лекаря: мол, что-то долго барон в агонии бьется. Никак не хочет помирать. Да, точно так и было.
Я молча сжал кулаки. Из-за отсутствия других свидетельств придется считать, что Монфокон все-таки живой. А если он живой, то теперь многое можно объяснить. В том числе и смерть Матильды…
Разговор ожидаемо скомкался. Я ограничился парой ничего не значащих фраз, еще раз пообещал отпустить виконта в Нанте, и покинул плотницкую. Настал черед посла — его, и его служанку, считай, любовницу, тоже разместили с неким намеком на удобства в баталерной, вотчине ван Рииса.
— Это возмутительно! — Посол уже успел убедиться, что его не собираются убивать и всячески тиранить, поэтому попытался покачать права.
Но я как раз не был настроен с ним миндальничать. Настроение не то, да и вообще вопрос с судьбой посланника уже решен. Нет, топить я его не буду, а просто передам своим патронам из инквизиции для дальнейшей «разработки». Ну а дальше… а дальше мне плевать. А пока он в полной моей власти. А посему…
— Да как вы смеете… — продолжил напускать гонору посланник. — Я вам ничего не скажу…
Я кивнул Аскенсу, и в то же мгновение громадный кулак профоса, со свистом описав дугу, воткнулся в солнечное сплетение послу, в буквальном смысле приподняв его и зашвырнув в угол.
Тоненько завыла служанка. Клере заперхал, согнулся в три погибели и выпростал на пол луковый суп, которым давеча его потчевали. М-дя…
— Девку заберите. — Я помолчал, дожидаясь, пока женщину вытащат. — Клере, ежели мы с вами вот прямо сейчас не найдем общий язык, я прикажу
