трусливого садиста я еще не видел, хотя повидал многое: кажется, ломать волю и видеть, как человек корчится у его ног - его хобби, то что приносит ему радость. Да, я могу свести человека с ума, уничтожив разум иллюзиями,сотканными из его самых ужасных кошмаров, убить множеством способов и даже превратить в безвольную куклу, послушную моей воле. Но вот мой отец гораздо хуже: он это делает не с теми, кто нападает на него, а со всеми, кто его окружает. Из высшего комсостава Акаги мне кажется самой адекватной: Фуюцуки за свою собственную карманную Юй готов на все, лишь бы писать с ней диссертации долгими скучными вечерами. Он даже закрывает глаза на всю грязь, которую развел вокруг себя его бывший ученик, лишь бы только получить свою последнюю любовь назад. Мисато - импульсивный, прямолинейный и легко внушаемый человек. А потому, несмотря на все ее очевидные достоинства в виде нестандартного мышления и высокого интеллекта, бесполезна. Да и не могу я доверять человеку, который готов застрелить меня за то, что я не всегда подчиняюсь: сама концепция "преступного приказа" ей неизвестна. Кадзи же, появись он в НЕРВе, смог бы стать хорошим союзником, но только лишь до того момента, пока это не противоречит его планам, которые состоят в том, чтобы пролезть поглубже и прожить подольше. А еще он будет сливать информацию всем, для того, чтобы исполнить свой план. Потому, остается только Рицко: она симпатична мне как человек, умна и, чего уж греха таить, весьма недурна собой, если ей дать пару недель отпуска и возможность привести себя в порядок. Гендо слишком нагло использует людей, считая что их можно выкинуть, как только они исчерпают свою полезность. Но люди - не автоматы. Надеюсь, что это станет для него смертельной ошибкой.
Но кроме этих сухих выводов, которые я извлек из своих наблюдений и из памяти Рей, я получил еще одно, весьма неожиданное откровение: есть люди, судьба которых гораздо хуже моей. Весьма нелегкое детство, потеря родителей, потом революция, война и потеря любимой давали мне внутреннее право считать себя в любой конфликтной ситуации только пострадавшей стороной, помогая оправдывать в глазах людей мой эгоизм и жестокость, однако Аянами этим не пользовалась. Она вообще никогда себя не защищала, стоически переживая весь ужас и постепенно угасая, уходя в себя, все больше теряя связь с людьми и окружающей реальностью. Из-за остаточной привязанности, доставшейся ей от Юй и умелого запудривания мозгов Командующим, он оставался единственной зацепкой в ее мире, тем, ради кого она жила. И я не хотел, чтобы так продолжалось! В конце концов, она заслуживает гораздо большего, чем бесконечный концлагерь и игры в хорошего и плохого копа. В конце концов, от нее слишком многое зависит, так что это будет очень даже полезно. Хотя, кому я вру? Мне просто нравится общаться с ней, угадывать ее эмоции и смотреть на ее реакцию на простую заботу. Я не понимаю, как можно заставлять страдать столь беззащитное и милое создание. А еще у нее грудь красивая... Я засыпал, постепенно теряя нить рассуждения, а стройные рассуждения сменялись причудливыми переплетениями моих впечатлений картинами из памяти Аянами. Последняя мысль, которую я успел запомнить была крайне странной:" Я, переживший войну и свихнувшийся до самоубийства, адекватнее всех живых НЕРВ-овцев". После этого долгожданная тьма поглотила меня...
***
Аянами Рей никак не могла уснуть - раны болели, сковывая движения и не давая возможности принять удобную позу. Хоть девушка и привыкла к боли,она однозначно мешала нормально спать. Но кроме страданий было еще кое что, тревожащее ее разум: растерянность. За всю ее жизнь никогда и никто не вёл себя с ней так, как Икари Синдзи. Она понимала, что это ради нее он пилотировал Еву, рискуя собой. Но после этого он не наказал ее за слабость, а позаботился о ней. Ему было наплевать на ее происхождение - Синдзи непринужденно общался с ней, как если бы она была обычной. Но ведь Командующий говорил, что никто не примет ее природу, что люди боятся чудовищ, боятся того, что они не в силах осознать. Гендо много рассказывал ей о ее создании, о том, чем она отличается от обычных людей, и для чего ее создали. Иногда к ней приходили откровения от чего-то, что было глубоко внутри нее: пугающее, но при этом родное. Неужели и это не пугает нового пилота, что он вот так просто общается с ней? Тогда получается, что Командующий Икари и правда ошибается? Неужели есть кто-то, кто способен не испытывать к ней отвращения и при этом понимать ее? А может он тоже такой, как и сама она? Хотя Аянами никогда не помнила, чтобы в комнате воскрешения был кто-то, кроме доктора Акаги, полковника Фуюцуки и самого Икари Гендо, хотя ей два раза меняли тело: когда Наоко задушила ее, после того как Командующий приказал Аянами обозвать женщину ненужной бесполезной старухой.Второй раз был после экспериментов на способность ее организма переносить повреждения. Значит, пилот Икари не похож на нее, но почему тогда она чувствовала тягу к нему? Неужели боль от старых ран, экспериментов и одиночества, которые постепенно стирали ее волю к жизни, убивали чувства и разъедали эмоции не до конца превратили ее в инструмент для исполнения воли создателя? Решив, что ей нужно во всем разобраться, Рей начала вспоминать...
Все ее существование было подчинено одной цели: умереть так, как хочет Гендо. Ее сны были полны кошмаров, лицо стало бесстрастной маской, забывая как это - улыбаться. Сначала она задумывалась,а правильно ли так жить, и пыталась найти ответ на этот вопрос, но Рей почти ничего не знала об окружающем мире: ее научили только говорить, читать, писать и считать. Все остальное она узнала из книг, которые изредка брала в библиотеке НЕРВа, когда у нее были силы и возможность туда дойти. Но в большинстве своем там лежали либо узкоспециализированные труды ученых, либо базарное чтиво - любимое развлечение уборщиков на перекурах. Научные публикации в основном содержали слишком сложную и специализированную информацию, а затертые и прокуренные книжонки в жирных пятнах зачастую противоречили научным фактам, а потому были отвергнуты, как недостоверные источники данных. Иногда, в перерывах между обследованиями и опытами, Рей могла немного поговорить с кем-то из персонала, но чаще всего ее избегали, а некоторые вообще предлагали обратиться к врачу, но изредка она все-же добивалась своего. Хотя, чем старше она становилась, тем реже получала столь нужные ей ответы.
Перед тем, как ее перевезли в ее новый дом, Командующий лично обучил ее этикету, и на том ее обучение и закончилось. Когда у нее должны были начаться менструации, ей удалили матку во избежание случайной беременности. Потом была реабилитация после операции и неудачный тест нерва А-10.
