проносились в моей голове, пока я брел в сторону самого верхнего уровня пирамиды. Кровь остановить не удалось, и с каждой минутой меня все сильнее мутило, а мышцы живота периодически сжимались в болезненном спазме. В соседних коридорах гремели очереди: видимо охрана вступила в бой с теми, кого уже успел обработать Редзи: я не сомневался, что это его рук дело. За стеклянной дверью бегом пробежали еще четверо охранников: наверное резервы на прорванное направление.
Я не знал, сколько времени бездумно брел вперед, периодически падая и шарахаясь в тенях от бегущих людей, по самые уши упакованных в штурмовые комплекты, оставляя за собой след из кровавых капель. Однако меня чудом почти никто не заметил, и я все-же смог добраться до лифта в Верхнюю Догму, лишь всадив очередь в двух военных, выбравшись из технического тоннеля за их спинами. Память Гендо очень помогала: он знал множество путей и лазеек в этой огромной пирамиде, включая несколько тоннелей, ведущих в приемную своего кабинета. Одним из них я и воспользовался. Код доступа остался без изменений, и двери лифта открылись перед моим лицом, открывая путь в неизвестность. Не успел я шагнуть внутрь, как по всем громкоговорителям разнесся голос полковника, слегка искаженный помехами: "Я, Командующий Козо Фуюцуки, приказываю нападающим сложить оружие! Вынужден сообщить вам, что я глубоко ошибался, следуя по стопам прошлого Командующего, думая что преследовал благие цели. Однако под маской защитников человечества скрывались лжецы, готовящие Третий Удар. Акаги Рицуко, находясь в преступном сговоре со своим любовником Икари Гендо и пособничестве Второго Ангела, известного вам как Первое Дитя Аянами Рей готовила условия для уничтожения всей расы людей путем принесения их ей в жертву. Его сын, Икари Синдзи, принимал в этом активное участие, находясь в видимой оппозиции к своему отцу. Я слагаю с себя все полномочия, так как не в силах больше нести груз ответственности на своих плечах. Временным Командующим на время передачи командования к уполномоченным лицам назначается Кадзи Редзи, а я благодарен богам за то, что служил со столь замечательными людьми. Прощайте!" Сухой звук пистолетного выстрела разнесся по коридорам, как приговор, продублированный множеством громкоговорителей.
Назад пути у меня уже нет, так что вперед и только вперед. Через закрывающуюся дверь я успел увидеть, как из-за угла выбегают охранники: несколько пуль ударились в толстенные створки лифта, не причинив мне вреда, а я привалился к стене и решил немного перевести дух. Гул очередей по створкам прекратился после команды знакомого женского голоса, а тем временем железная коробка во второй раз уносила меня в неизвестность. Но теперь у меня был лишь шанс забрать этого ублюдка с собой, и я это сделаю. Жалеть себя бессмысленно: я уже труп. Максимум - мне дадут дожить до публичного суда, а после просто усыпят, как собаку, и разберут на органы.
Мир выцвел до черно-белого марева, заполненного моей болью и низким гулом, в который превратился звонок, оповещающий о прибытии платформы. Медленно раскрывающиеся створки обрисовали силуэт мужчины, начавшего карикатурно медленно разворачиваться ко мне. МР-7 мягко толкнул в плечо, отправляя первую пулю в центр силуэта. Следом за ней пошла вторая и третья, но все они столкнулись с оранжевым сиянием АТ-поля. Ангел в Верхней Догме? Табрис? Что за черт? Ладно, кем бы оно ни было, это уже однозначно не Кадзи. Мертвое тело Фуюцуки расплылось в кресле, а Рей я не ощущаю, так что это не может даже теоретически быть она. Простым оружием мне его не взять, да что там говорить: я скорее всего проиграю, но шанс есть. Однако то, что он гораздо медленнее меня, дает мне некоторый шанс достать его в ближнем бою, а тело, которое уже и так на грани, получает еще один гвоздь в крышку гроба: призрачные лезвия вскрывают шрамы на руках, разрывая в клочья рукава.
Мир взрывается в голове тысячами граней, а боль утихает, отходя далеко и становясь лишь едва различимым фоном. Жаль, что я так мало успел, но эти недели с Аянами были лучшими в моей жизни. Кадзи буквально сияет изнутри, заливая все болезненным голубым светом. Я четко понимаю, что умру, но и он уйдет следом. Тонкое полукружье щита отправляет пулю куда-то в сторону, а ставший резиновым воздух ревет, сжирая львиную долю моих сил на то, чтобы я мог протолкнуть себя через эту преграду. Рёдзи даже не пытается отшатнуться, лишь глумливо улыбается, закрывшись оранжевой стеной. Правая рука окутывается багровым ореолом, который тянул из меня последние соки. Еще шаг и мгла превращается в тонкое лезвие, которое я всей своей массой вбиваю в щит перед собой. На долю секунды мне даже показалось, что все мои усилия были бесполезны, но вдруг Преграда с едва слышным звоном разлетелась на осколки, а я упал на колени, заливаемый кровью и внутренностями выпотрошенного врага. В этой кровавой жиже шевелились какие-то синие прожилки, а я для верности нанес еще один удар по все еще стоящему существу, отделяя туловище от ног и клинок развеялся облачками запекшейся крови.
Боль, до этого ощущавшаяся лишь отдаленно, теперь заполонила сознание. Оторвав кровоточащими руками остатки рукавов, я потерял равновесие и упал на бок. Перекатившись на спину и сцепив зубы, я перетянул руки импровизированными жгутами, и закрыл глаза, проваливаясь во тьму, полную боли и горячечного бреда: все, что мог, я сделал. Сил не было даже на то, чтобы встать или ползти. Зато смерть возле трупа достойного врага не самый позорный конец для того, кто прожил жизнь в постоянной войне...
***
Командный Центр, двадцатью минутами ранее...
Мисато крутилась в кресле, анализируя прошлые сражения с Ангелами и пытаясь выстроить хоть какую-то тактическую схему для сражения со следующим. Пока было ясно одно: в случае атаки, прежде чем отправлять Евангелионы, кровь из носу необходимо получить максимально полную и четкую информацию о его способах атаки и защиты. Погрузившись в видения, в которых под ее командованием огромные махины из плоти и брони в пух и прах разносят соперников и блаженно улыбаясь каждой победе над теми, кого она ненавидела, Кацураги чуть не проворонила звонок своей подруги. Вынырнув из грез, девушка уверенно сняла трубку и защебетала в микрофон:
