Радиант

заплатит еще пятьсот ауреев, если я это подарю Велеретте Интагар...

— Он не спрашивал до того, состоит ли она в Боярышнике?

— Нет, — сказал лейтенант. — Видимо, и так знал. Положил тут же мешочек, сказал, что там те пятьсот ауреев, и я могу их забрать. А расписку вернет, когда дело будет сделано.

— И вы не спросили у него, в чем тут дело? Поручение, в общем, пустяковое, зато плата чрезмерно велика...

— Конечно, спросил, — сказал лейтенант. — Я же не дурак. Вы все правильно подметили, ваше величество: поручение пустяковое, зато плата... Выглядело все совершенно безобидно — но странно. С этими купцами можно влипнуть черт знает во что: порой и крупные, с безупречной репутацией, занимаются такими делами, что... К тому же речь шла о дочери господина Интагара. Он сказал, что группа крупных латеранских купцов хочет проложить подходцы к господину Интагару. То, что мне предстоит сделать, — лишь мелкая частичка большого и сложного плана, о котором мне лучше не знать. Действительно, в иные купеческие секреты лучше не лезть, прикончат не хуже бандитов — уж настолько-то я жизнь знаю...

— И вы поверили?

— Да как вам сказать, ваше величество... Сам не знаю. С одной стороны... С другой стороны... Купцы, всем известно, не раз делали подходы к министрам. Правда, непонятно, что это за мелкая частичка плана за такая. Зачем дарить лауретте безделушки, каких она может сама купить хоть мешок? Но он же дал пятьсот золотых и обещал вернуть расписку... А самое главное — от меня не требовалось ничего противозаконного. Подарить девушке безделушку — и только. Так что я не особенно долго раздумывал, быстро согласился. — Лейтенант криво усмехнулся. — Правда, предупредил его: если не отдаст расписку, я его пристрелю, как собаку. У меня военная кампания за спиной. Мне ничего не стоит... Он сказал, что непременно вернет. Вот и все...

— Так, — сказал Сварог. — Вы должны были только вручить девушке подарок? — он покосился на восседавшего с каменным, недобрым лицом Интагара. — Он от вас не требовал, чтобы вы с ней... подружились? Сблизились?

— Ничего подобного! — воскликнул лейтенант, тоже косясь на Интагара. — Сделать подарок, и все.

— Еще что-нибудь рассказать можете? — спросил Сварог.

— Да это все, собственно... — он заторопился: — Ваше величество, можете не сомневаться: если вы нас поставите лицом к лицу, я все повторю...

— Не сомневаюсь, — сказал Сварог, повернулся к Интагару. — На этом можно и закончить, я думаю. Устройте нашего... гостя где-нибудь, где нет ни грязной соломы, ни крыс. Я свое слово держу, лейтенант, но придется уж вам здесь погостить...

Интагар кратко распорядился:

— В четвертую.

Верзила сгреб лейтенанта за шиворот и, поддавая коленом пониже спины, вытащил из комнаты. Интагар с немым вопросом уставился на Сварога.

— На сей раз он говорил чистейшую правду, — сказал Сварог. — Ни капельки не приврал. Все так и было.

— Но зачем? — воскликнул Интагар прямо-таки с тоской. — Две с половиной тысячи ауреев за сущий пустяк...

— Значит, никакой это не пустяк, — сказал Сварог. — Значит, зачем-то очень нужно было, чтобы эта штуковина попала к вам в дом, и не спрашивайте меня, кто такие «они», я сам не знаю, и никто пока не знает... Зачем? А зачем они продают эти хреновины по смешным ценам, хотя они стоят гораздо дороже? Зачем они тратят бешеные деньги на контрабандные пути и взятки, хотя могли бы возить открыто? Одно мы о них знаем: что денег у них куры не клюют, и расставаться с деньгами им совершенно не жаль. Аурике на Сегуре они предлагали тридцать тысяч золотом. С купеческими делами и настоящей контрабандой такое поведение не имеет ничего общего. Ладно, отбросим эмоции. Бадеша, я считаю, нужно брать, и немедленно. Даже если он не главарь, которого мы ищем, все же не последняя спица в колесе.

— Вот и я так думаю...

Сварог уселся на только что покинутый лейтенантом стул, закурил, пустил дым к потолку. Подумал немного и сказал:

— Вот только есть одна загвоздка... Взять паршивца нетрудно — но нужно сделать так, чтобы некоторое время никто об этом знать не знал — иначе сообщники всполошатся, это классика. Затаятся по углам... Где он сейчас, кстати? Если разъезжает по делам, ситуация упрощается: можно и «нападение разбойников» оформить, и кораблекрушение...

— Он сейчас в Латеране, — сказал Интагар. — Но не у себя дома. Еще до сумерек уехал к любовнице. Проследить не составило бы особого труда даже неопытным сыскарям — он ничуть не скрывается, о ней многие знают. И принимают, как должное — в конце концов он вдовец и вовсе не стар... Раньше утра он от нее не уедет. Домик в тихом, приличном месте — квартал Деррери. У дворян престижем не пользуется, но там живут члены Сословий — те, что без гербов — и высших Гильдий. Небольшие, но уютные домики, все с небольшими садами и парками. Брать человека в таком месте, особенно на рассвете, когда сон особенно крепкий — одно удовольствие. Все можно проделать тихо, и не будет свидетелей. Но, вы совершенно правы, арест нужно как-то скрыть... — он неуверенно спросил: — Может быть, пожар? Все сгорели. Невостребованных жмуриков в божедомках девать некуда, кто их там опознает, когда будут похожи на головешки...

— Ну что вы такое говорите, Интагар... — поморщился Сварог. — Поджигать что-то в Латеране? История нам этого не простит. Точнее, мне. Люди