пустить шмелей. Если им все удастся, завтра утром будут работать уже без нас. А если у шмелей провалится, мы тут же, ночью, улетим с планеты, и все опять-таки будет без нас. Два дня...
— Ты уже не так давно уходил на два дня. Вы уходили всемером. А вернулся ты один... какое там «вернулся», Акбар тебя принес. И жить тебе оставалось всего ничего — пока опухоль не дойдет до сердца. Будь Заводь побольше...
— Помнишь «Трактат о случайностях» Жембло?
Под этим наименованием здесь знали то, что на Земле именовалось теорией относительности.
— Смутно, — сказала Яна. — Это Кани в точных науках, как рыба в воде, а у меня с ними вечно не ладилось...
Ну хоть в более-менее нормальный разговор втянул, подумал Сварог. И сказал:
— Я тоже смутно, но кое-какие основы помню. Очень уж ничтожный шанс на то, что событие повторится в точности, два раза подряд. Наука на нашей стороне. И везение тоже.
— И все равно...
— Ну, что же делать... — сказал Сварог.
Вновь прошелся по струнам — мелодию он давно подобрал.
Сложные у него были отношения с этой песней, в которой он не понимал ни словечка. Он ее ненавидел: когда она звучала, погиб Леверлин. И в то же время она чем-то притягивала, едва ли не завораживала. Сварог пел ее снова и снова, словно надеялся однажды понять, о чем она все-таки. Благо Яна, и Грельфи, и боевые монахи были едины во мнении: заклинаний в ней нет, не то что злых, враждебных, вообще никаких. Просто песня на незнакомом языке, и все тут...
Отставив виолон и вновь наполнив свой бокал, он сообразил, что с Яной уже обстоит чуть получше: лицо не такое горестное, глаза сухие, даже бледная улыбка появилась на губах. Может, песня тому причиной — кто скажет, как с ней обстоит? Или она взяла себя в руки?
— Вита, ты же у меня умная и сильная, — сказал он как мог убедительнее. — Мне не придется бегать по буеракам с топором, я буду сидеть в здании и нажимать кнопки. Будет крупная военная операция, весь упор на боевую флотилию, а я — так, шпионю в безопасном отдалении. Первый раз со мной такое. Мне и не придется ничего делать, не та операция...
В глубине души он плохо верил, что все обернется для него так благостно, но делиться с ней этими мыслями безусловно не следовало. Нет, он, конечно, будет без Доран-ан-Тега, и тем не менее...
— Когда вы улетаете? — спросила Яна почти спокойным голосом.
— Через два часа, — сказал Сварог. — У меня еще будет время заглянуть к Грельфи. Понимаешь, она мне когда-то дала хорошее заклинание. Мелкий пустячок, можно сказать, бытовой, но в Токеранге это мне чертовски помогло. Авось и на Нериаде поможет, я надеюсь...
Яна вскинула на него сухие глаза:
— Раз тебе понадобилось заклинание, значит, ты собираешься во что-то ввязаться?
— Оно мне понадобится для употребления исключительно внутри резиденции, — сказал Сварог, на сей раз надеясь, что так и случится. — Вита, ты же у меня умная и сильная. К чему перед отлетом напрягать мои нервы, как струны на виолоне?
— Ну вот ничего не могу с собой поделать, — она улыбнулась чуть виновато.
— Превозмоги, — сказал Сварог серьезно. И встал. — Ну, пора ехать. Давай без долгих прочувствованных прощаний, ладно? Мы же с тобой не герои
