– Словно для тебя это новость, – хмыкнул Миша.
– Во мне все никак не сдохнет вера в лучшее! – пафосно ответила я и, решив внести свою лепту в наведение порядка, начала разгребать стол.
Пока приводила все в порядок, рассеянно кивала болтовне друга – Мишка рассказывал о том, как прошла его поездка, закончившаяся ссорой с очередной девушкой.
Мишаня – шикарный парень, с хорошей работой, машиной, квартирой и адекватным характером. И всему этому богатству, увы, катастрофически не везет с девушками. А ввиду влюбчивости Мишки текучка кадров на этой «должности» у него та еще.
Мы с ним дружим едва ли не с первого года жизни, когда я в знак нерушимости наших отношений треснула его погремушкой по голове и, пихнув, скинула с дивана. Он отомстил мне спустя пару лет, торжественно выбив первый молочный зуб. На этом кровная вендетта «око за око, зуб за зуб» была закончена и с тех пор мы не разлей вода.
Вот и сейчас он с тревогой косится на меня. А я… а что я? Ищу смысл жизни и ответы на вопросы в глубинах кофейной чашки.
На какой-то миг мне почудилось, что в темном напитке мелькнуло чье-то лицо. Я нервно отдернула пальцы. Кофе перелился через край, пачкая белоснежный фарфор и растекаясь по скатерти.
Сверху на некрасивое пятно легла салфетка.
Я лишь вздохнула. Надо мной стоял Миша. Скорее всего, именно он и отражался в сверкающей, словно зеркало, поверхности напитка.
– Давно у тебя проблемы со сном?
– Со сном у меня все хорошо. А вот со сновидениями плохо.
Я всё-таки рассказала приятелю, что уже почти месяц не сплю из-за мучающих меня по ночам кошмаров, умолчав только о том, что теперь галлюцинации начались и наяву.
– К психотерапевту ходила?
Передо мной поставили тарелку с глазуньей и ломтиками бекона. Сам Мишка опустился напротив, притянул к себе отвергнутую мной чашку и сделал большой глоток.
– Угу, – я ткнула вилкой в желтый «глазок». Тонкая пленка порвалась, и желток растекся по тарелке.
Хм-м-м… по цвету почти как Шо.
Я помотала головой, отгоняя воспоминания о снах. Потом. Всё потом.
– И что говорят? – терпеливо выжимал из меня информацию Медведь.
– Переутомление, говорят. Но, как ты видишь, я уже две недели в отпуске и лучше не становится. На работу завтра, а я… – я досадливо скривилась и взъерошила волосы. – А я никакая.
– Реально продлить отпуск? Или уйти на больничный?
– По состоянию психического здоровья? – скептически поинтересовалась у приятеля. – О да, на работе прям обрадуются!
– Можно что-то придумать.
– Можно, – послушно согласилась я и приступила к еде.
Некоторое время на кухне стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом металла о стекло тарелок. Вкус еды почти не ощущался, в душе поднималось глухое раздражение. Это смешно, но поесть я всегда любила, небезосновательно считая гастрономические удовольствия одними из немногих наслаждений, доступных всегда. И этого меня лишил… поганец потусторонний.
– Ковыряешься так, словно там тараканы, – несколько обиженно протянул друг, когда я отодвинула почти полную тарелку.
– Просто вкус еды не ощущается.
– Может, от лекарств вкусовые рецепторы приглушены?
– Не знаю. Но мне кажется, не в этом дело.
– Ты меня пугаешь, Сова. Родителям говорила?
– Нет, Миш. И тебе не советую, – я требовательно посмотрела на него и, опережая возражения, добавила: – Пока это моя проблема. Я с ней справляюсь и не вижу повода беспокоить родных.
– Пока справляешься? Да уж, вижу. Мила, ты похожа на свеженького зомби! Просто мечта некроманта-некрофила, а не девушка.
Я не ответила, посчитав это лишним. Встала, подошла к подоконнику и, включив электрический чайник, не оборачиваясь, проговорила:
– Ты сам знаешь, что волновать сейчас маму – последнее дело. Беременность и так проходит довольно тяжело… потому, Мишань, прошу тебя как друга. Здесь инициативу проявлять не нужно.
– Хорошо, хорошо, – вздохнул мой отважный медведь.
Вот так… правильно.
Я горько усмехнулась. Ирония судьбы. Родители ждут второго ребенка, а первый в это время благополучно едет крышей.
Мама и папа переехали за город год назад, как раз после решения завести малыша. Свежий воздух, просторный частный дом и прочие прелести.
