веяло теплом… и горелым мясом.
– Не кисни, Мила, – приободрила я саму себя. – Помни, что это лишь сон. И он когда-нибудь закончится.
Нерешительный голос Шо прервал мои мысли.
– Хожяйка, не хочу лажочаловывать, но тут влемя течет иначе. Мгновение раштягиваетшя на вечношть.
Да уж. Новоприобретенный желтый помпон на ножках поставил жирный крест на моих попытках быть оптимисткой.
– Спасибо, дорогой, – едко ответила я и, одернув рубашку, решительно двинулась к воротам.
Дорога из желтых камней постепенно темнела, пока не превратилась в рассыпающийся от старости красно-коричневый кирпич.
Я застыла в пяди от мрака, до рези в глазах вглядываясь в него. Ничего. Странно, обычно Сноходец не забывает о спецэффектах! Где же тени, монстры, стоны?
Почему-то безмолвие теневой завесы пугало больше, чем все вышеперечисленное.
Вредный гриб за спиной буркнул:
– Долго там торчать собираешься?
– Мне вернуться и все же отковырять у тебя шляпу на прощание? – не менее вежливо и обходительно ответила я.
Не стала ждать какой-либо реакции от привратника, наклонилась и, подхватив пискнувшего Шо на руки, смело шагнула вперед.
Ну, как смело… зажмурившись!
Смена декораций была мгновенной.
Я сразу взмокла и повела лопатками, ощущая, как по коже скользит капля пота. По лицу хлестнул обжигающе горячий ветер, а до ушей донеслись мученические стоны и злобные крики.
Не открывая глаз, я громко рассмеялась.
– Нет, дорогой повелитель кошмаров, фантазия у тебя хромает буквально на обе ноги!
Открыла глаза, готовясь узреть очередного красноголового и невинную жертву.
Открыла и… мигом захлопнула рот.
Палача не было.
Зато был самый натуральный классический ад. Сковородки с грешниками, котлы с грешниками и костры с грешниками. И много-много красных, волосатых и ни капли не сексуальных чертей с вилами. Все эти черти смотрели на меня с самыми удивленными выражениями на рогатых мордах.
Видимо, раньше только высокое начальство, являясь в ад, могло себе позволить тут поржать.
– Мила, – громким шепотом начал Шо.
– Да? – в том же тоне ответила я.
– Мне кажетша, у этих гошпод на наш какие-то планы, – Шо ткнул одной лапкой с маленьким блестящим копытцем в ближайшую к нам делегацию чертей.
Я посмотрела в указанную сторону.
Там стояла четверка плечистых чертей с вилами, навытяжку, как во время парада, а по центру – какой-то особо волосатый дядька с внушительными рогами и свитком в ручищах.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я.
– Трепещи, смертная! – дядька не изволил ответить любезностью на любезность.
– Мамочки… тлепещем! – фальцетом поделился с чертями Шо.
На нас посмотрели недоверчиво.
– Правда-правда! – искренне заверила я.
– Милена Лазарева, мы приветствуем вас в аду, – начал читать по бумажке дядька. – За все прижизненные грехи вы приговариваетесь к вечным мукам! Но, имея уважение к их количеству, нами было принято решение предоставить вам выбор. Сковородочку, костер или, может, котел предпочтете?
У меня отвисла челюсть.
– Че?
Увы, на большее меня, невзирая на журналистское образование, не хватило.
Дядька свернул свиток и почти дружелюбно проговорил:
– Померла ты, че.
– Да не может быть! – не поверила я, в шоке глядя сначала на чертей, а после – на библейскую панораму вокруг. – Я сплю!
– Ну вот во сне и померла.
– А что это за уважение к количеству грехов? – я судорожно пыталась припомнить, чем же так отличилась за недолгую жизнь. – Я ничего такого не делала!
