– Ну да. Они в городе, – кивнул Цой. – Надеюсь, что с ними все в порядке.
– Вы кормили его? – Андрей остановился в паре метров от каннибала. Тот уставился на Жарова и начал злобно скалить свои зубы, которых, после допроса, явно стало меньше. Он будто ничего не боялся и только лишь предрекал всем людям весьма незавидную судьбу.
– Нет еще, я просто…
– Хорошо, – перебил друга Жаров, направил на каннибала пистолет и выстрелил ему прямо в лоб.
– Андрюха! Ты зачем это?! – воскликнул ошарашенный Александр, уставившись на обмякшее тело мертвого уже пленника.
– Теперь только так, Саня. Только так, – взволнованно заговорил Жаров. – Они убивают всех подряд. Детей. Женщин. Всех. И не будут щадить никого. Ты помнишь, как мы избавлялись от банд? Мы ведь не мешкали, Саня. Нам нельзя было мешкать. Но у них… У них не было залповых артиллерийских систем и минометов. И их было меньше. Куда меньше, чем может поместиться на том проклятом корабле. Мы думали в ту пору, что придется замараться, делать грязные вещи. Но только для того, чтобы потом было чисто. И жизнь станет лучше и безопасней. Мы ошибались, Саня. Никогда не будет чисто. Никогда не будет лучше и безопасней. Никогда мы не избавимся от бремени марать руки. Все это дерьмо закончится только тогда, когда все умрут.
Сказав это, Андрей решительно направился в сторону американского поселения.
– Погоди, ты куда собрался, Жар?! – недоуменно воскликнул Цой.
– К этим американцам. Есть у меня к ним разговор.
– Но ты не знаешь английского языка! А Сапрыкин в городе воюет!
Андрей остановился и повернулся к другу, демонстрируя нервную усмешку:
– Зато там есть Михаил Крашенинников.
Оливия помогала ему идти, и Михаил чувствовал жуткий стыд от своей немощности и беспомощности. Слабость все еще сковывала тело. Раны слишком свежи, чтоб перестать болеть.
– Оля, ступай сама. Я дойду. Обстрел может возобновиться в любую минуту.
– Очень неудачная шутка, милый, – выдохнула Собески.
Они двигались вниз по склону, в сторону большого здания, на крыше которого находился один из наблюдательных постов. Подвал был в нем куда надежней, чтоб прятаться от минометного обстрела, и когда взрывы стихли, местные стрелки рекомендовали укрыться именно там. Крашенинников озирался по сторонам, замечая последствия минометного обстрела. Как ни странно, в их дом не попал ни один боеприпас. Правда, это не значило, что не попадет при новом обстреле. А вот дом шерифа сильно пострадал. Пострадали и огороды на склоне.
– Сэр! Мэм! Не подходите сюда! – возле старых развалин слева копошилась группа вооруженных людей. Михаил не сразу заметил, что в том месте из земли торчит неразорвавшийся боеприпас. Люди подтаскивали мешки и ведра с песком, делая вокруг опасного предмета вал. Кто-то подбрасывал лопатой землю. Кто-то смотрел, чтоб ни в песке, ни в грунте не было твердых предметов, как то камней, битых стекол и прочего.
– Заберите вашу машину и отгоните подальше. Мы будем это взрывать!
– Черт, – вздохнул Крашенинников и направился к УАЗу. Оливия неустанно поддерживала его. – Где Антонио? Ему тоже следует пойти в укрытие.
– Я настаивала, чтоб он пошел с нами, – кивнула Собески. – Но он сказал, что догонит.
– Догонит? Антонио нас догонит? – усмехнулся Михаил. – Это с его-то ногой?
– Миша, ты извини, но тебя сейчас кто угодно догонит. Даже Стивен Хокинг.
– Я заметил, что Тони, будто сам не свой, в последнее время. Меня беспокоит это.
– Сам не свой? – удивилась Оливия. – А что ты ожидал? Ему пришлось убить несколько человек. Лишать жизни!
– Тебе тоже. И?
– Я защищала тебя, дорогой. – Она на миг зажмурилась, тряхнув головой и стараясь отогнать из памяти зрелище расправы над тем налетчиком.
Крашенинников угрюмо покачал головой:
– Хотя, это я должен был защищать нас…
– Твои слова звучат как дискриминация по половому признаку, – фыркнула Собески, пытаясь пошутить. Однако Михаил продолжал оставаться угрюмым. Сказывалась и слабость, вызванная ранением, и общее положение, в котором все оказались.
Где-то в Петропавловске раздался жуткий грохот. Михаил вздрогнул, открывая водительскую дверь машины.
– Оля, садись, скорее…
– Ты уверен, что сможешь вести машину?
