Закат окрасил темно-синее небо в оранжевые росчерки, отразившиеся в спокойной морской глади, как в зеркале. Облака, подсвеченные последними солнечными лучами, неспешно ползли по небосводу. Казалось, весь мир замер перед этой величественной красотой закатного мгновения. Даже ветер притих, опасаясь нарушить торжественность момента. Мир готовился к ночи, но еще цеплялся за возможность полюбоваться на уставшее солнце, медленно погружавшее свой огненный диск за далекий горизонт.
Лишь одинокая чайка парила над переливающейся поверхностью успокоенного моря. Ее белое тело с распростертыми крыльями серой тенью скользило по водной ряби, вспугнув стайку любопытных рыб, приблизившихся к поверхности, чтобы полюбоваться на творящееся волшебство наверху. Чайка, сытая к концу дня, пролетела, не обратив внимания на серебристые стрелки, стремительно исчезавшие в глубине.
На горизонте показались паруса одинокого корабля, спешившего в порт до наступления темноты. Его силуэт на фоне предзакатного неба навевал легкую грусть и умиротворение. Но грусть была приятной, как воспоминание о чем-то, что уже свершилось и не повторится никогда. На остывающем после дневной жары песке, недалеко от кромки шепчущего моря, расположилась пара. На девушке было надето подвенечное платье, рядом лежала вуаль, придавленная камнем. Легкая ажурная ткань трепетала на легком ветре, порываясь сорваться с места и улететь. Девушка убрала камень, и вуаль, взмахнув кружевными краями, словно птица крыльями, поползла по песку. Еще одно дуновение — и волны подхватили ее, унося все дальше от берега.
Девушка откинула голову на плечо молодому человеку, подняла руку, глядя на кольцо, сверкнувшее бликами в лучах заходящего солнца, и произнесла:
— Жена.
— Муж, — отозвался молодой человек. — Будем знакомы.
Девушка развернулась к нему и протянула руку:
— Мадам Литин, — сказала она.
— Господин Литин, — важно кивнул он, и оба рассмеялись.
Где-то там, в особняке Лоетов, продолжался праздник, но его виновники, благополучно сбежав с собственной свадьбы, как только на них перестали обращать внимание, спрятались от всех на морском берегу. Альен вытащил шпильки из волос своей юной супруги, отпуская тяжелые пряди на свободу, зарылся пальцами в волосы и притянул к себе девушку, целуя ее, трепетно и нежно.
— Адамантина Литин, я тебя люблю, — прошептал он, отрываясь от губ Тины.
Она провела по щеке супруга тыльной стороной ладони, затем положила руки ему на плечи и заглянула в пронзительные синие глаза:
— Ты мое сокровище, Альен Литин, — произнесла девушка. — Я теперь точно знаю, отчего когда-то металась моя душа. Она рвалась за тобой. И теперь, когда я нашла себя рядом с тобой, уже не выпущу мое сокровище из рук, никогда-никогда. Ты мне веришь?
— Как самому себе, — серьезно ответил Альен.
— Ты — дар Всевышнего, — Тина приблизила к нему лицо и шепнула, почти касаясь губ: — Я люблю тебя.
Молодой муж поймал губы своей юной супруги, отдавая ей тепло своего сердца, всю скопившуюся нежность и любовь. После поднялся с песка, подхватил девушку на руки и направился в сторону города, где молодую чету ждал их дом. Море тихо шумело за их спинами, такое же вечное, как сама жизнь, долгая и непременно счастливая. Корабль добрался до гавани, и оранжевый диск солнца скрылся за горизонтом, погружая мир в темноту летней ночи, ласковой и трепетной, как первая любовь. А море все шептало, рассказывая историю о двух влюбленных, которые сумели отыскать истинное сокровище — друг друга.
