– Говорить станут, что мы тремя полками пять разбили, – хмыкнул я. – Только, ты прости, Ратомир, но нам бы повыше где-нибудь встать. Боюсь прозевать момент…
Даже Дамир, князь Аргардский, десятилетиями воевавший со степняками, не выдумал какого-то особого способа побеждать малым числом. Кочевники были сильны, быстры и непредсказуемы. То наскакивали тысячами, засыпая строй латников тучей стрел, разворачивали послушных, словно собаки, коней и скрывались в клубах пыли. То ломили напрямик, многими телами взламывая стену щитов и рубя кривыми мечами всех, кто подвернется.
– На повозки помосты положить, да щиты с бойницами? – предложил Инчута. – И над головами все видно, и от стрел степных защита!
– В деревеньке заборы да сараи разберем, – кивнул Парель. – Варвары туземные возражать не посмеют…
Староста селения, возле которого встало лагерем охочее войско, рад был радешенек. Понимал: заскучают кочевники под стенами Чудска – начнут в округе рыскать, поживы искать. Тут-то деревеньке и конец. И дома пожгут, и жителей в полон уведут.
А заскучают – обязательно. Войску, полумесяцем охватывавшему стены осажденной крепости, без камнеметных машин, башен колесных да таранов твердыню не взять. Хоть и было их один на десять защитников, да слишком тверд орешек. Не по зубам.
Как только дозорные, разглядев дым в стороне Чудска, прискакали с докладом, армия встала. Без тщательной разведки острожный принц двигаться с места отказывался. А уже вечером того же дня, оставив лошадей у тракта, лесом мы вышли к широкому лугу, опоясывавшему примостную крепость.
Догорал посад. Тут и там скакали отряды степняков, засыпая стрелами укрывавшихся за каменными зубцами на стене. На пригорке в одном им ведомом порядке непрошеные гости разбивали становище. В ста саженях от нас, на тракте, группа чумазых круглолицых воинов обшаривала утыканные никчемными тростниковыми стрелами трупы – купеческий караван пробовал ускользнуть.
– Иса-хан, – разглядев знаки на украшенной конскими хвостами жердине, установленной у белого командирского шатра, поделился Ратомир. – Дамир прошлой зимой его от Аргарда отгонял. И в этом году снова ждал. А он сюда пришел…
– Тысяч пять, не меньше, – покачал головой Инчута.
– Если от Низамийских гор малые рода с ним пошли, то и больше, – кивнул принц. – Не пойму одного: на что они рассчитывали? Что Чудский замок им ворота распахнет?
Я пожал плечами. Лучший способ узнать правду – спросить того, кто ее ведает.
– Гонцов в Камень и в Аргард, – начал распоряжаться воевода, стоило нам вернуться в лагерь. – Непотребство кочевник затеял, надобно вызнать, какое!
– Воевать ворога завтра уже, поди, начнем? – с ленцой в голосе поинтересовался Паркай. – Пока дойдем, пока латы накинем – ночь наступит…
И все посмотрели на принца. И не потому, что тот мог решить не ввязываться в стычку с превосходящими силами врага без помощи из Камня. Такое в голове не укладывалось! Пусть крепость степнякам не взять! Но как можно бросить родные земли на растерзание стае голодных шакалов?! Растечется, расползется плесенью в разные стороны малыми отрядами. Пожгут, разорят, разворуют. Захлебнется в канун зимы горем и ненавистью запад орейской земли…
– Утром замыслы будем сказывать, – улыбнулся Ратомир. – Чтоб и ворога упокоить, и дружины не лишиться. Долог путь впереди, хватит еще на нас ворогов!
И вот уже на рассвете воевода чертил палочкой на песке свой план.
– К обеду повозки должны быть готовы, – согласился командир. – Хотя бы несколько. Для застрельщиков… Яролюб?! Поднимай людей. Ваш молот, наша наковальня! Размахнись получше!
Племянник дубровического князя порозовел от возбуждения, коротко кивнул, прикрыв ладонью сердце, и убежал. Мы еще несколько минут обсуждали сигналы и тоже разошлись. Предстояло еще много дел.
Обед не варили. Всякий знает: идти в бой с набитым пузом – беду накликать. Кто хотел, грыз морковку, но и таких нашлось немного. Нервничали все. Волновались. И старые опытные воители из велиградской дружины и молодежь из Ростока. Сидели на теплой еще земле в доспехах и с оружием. Любовались на кувыркающегося в небесной выси птаха и разговаривали обо всякой ерунде. И еще не смотрели в глаза друг другу. Словно заранее стыдились. Знали – вот этот веселый парень их Малоскольского посада до следующего утра может и не дожить…
Здесь, на границе с Белой степью, нечастые перелески были какие-то неправильные, воздушные. Я высматривал начинающие желтеть листья, поражаясь, как они похожи на отблескивающие золотом блики солнца на зеленой озерной воде. Словно вот-вот из глубины появятся огромные лесные рыбы. Плеснут, оставляя круги на поверхности…
Мимо проскакал весело скалящийся Инчута. Махнул рукой, показывая, что все, мол, в порядке – враг заглотил приманку. И умчался к тем пяти сотням лучников моего полка, что встали за спиной латных пехотинцев Паркая. Тотчас взыграли, взревели трубы и горны, созывая воинов к битве. Пора было вставать, стряхивать благостное настроение и браться за оружие.
Принц все сделал неправильно. Ветераны ворчали, покачивая седыми головами. Полки вместо единого «кулака» были «пальцами» растопырены в разные стороны. Тяжелые латные пешцы были растянуты в жидкую, по трое, цепь, и за их спинами стояли вооруженные длинными копьями легкобронированные воины. Мечников прятали позади тех и этих.
