(Шучу, конечно же… Врач составил ей чуть ли не распорядок дня, которого нужно придерживаться, вот почему.) Несколько раз мы вместе посещали различные мероприятия, разве что узнавали заранее, чтобы там не было слишком шумно и многолюдно. Странно, но при этом она не отказывалась ездить на стрельбище, грохот выстрелов ее совершенно не беспокоил. И меткость при стрельбе из пистолета совсем не ухудшилась. Даже пороховая гарь ее не раздражала, может, чихнула пару раз, и все, только посмеялась.
А этим утром я вдруг проснулся на рассвете и увидел, что Джинджер, завернувшись в простыню, сидит на кровати, задумчиво глядя на меня.
– Ты почему не спишь? Рано же еще…
Она неожиданно спросила:
– Алекс, помнишь, как мы познакомились?
– Конечно. Бригитта позвонила тебе и попросила узнать, можно ли пройти обучение на пилота, ты захотела посмотреть на меня лично, потом вместе приехали сюда… Вот и все.
– Да, так и было… А потом мне часто хотелось увидеть тебя снова… Но Бридж была моей лучшей подругой, и я не могла мешать ее личной жизни. Смотрела на вас и завидовала, а потом ревела ночью в подушку…
– Почему ты решила об этом рассказать?
– Не перебивай, пожалуйста… Потом ты раскрыл эту подставу с вином…
(Я смутился и покраснел, да – такое точно не забудешь!..)
– …А когда мы вместе встретили Новый год, я поняла, что хочу быть рядом с тобой. Бридж это чувствовала, но не препятствовала… Не знаю, почему… И я буду благодарна ей за это до конца жизни… А потом… Скажи, ты ведь не думаешь, что я просто воспользовалась моментом, правда?
– Нет…
– А когда ты понял, что…
– На аэродроме, когда привез раненого Джима и на меня набросилась с кулаками рыжеволосая фурия…
Джинджер улыбнулась сквозь слезы:
– Какой ты все-таки несообразительный… Никаких намеков не замечал… Но за это я тебя люблю еще больше…
– «Любят не за достоинства, любят за недостатки» – это так?
– Наверное… Просто рядом с тобой я чувствую, что стала тем, кем и должна быть. Если честно, с Айваном такого не случалось. Да, мы очень любили друг друга… Но мне чего-то не хватало…
– Может быть, за это время ты сама очень изменилась?
– Не знаю… Как будто целая жизнь прошла с тех пор… А ты тогда в оружейной комнате хорошо держался, кстати. И откуда только ты узнал про меня такие подробности, о которых я здесь никому и никогда не говорила?
– Скажем так – это были логические выводы из увиденного здесь в доме.
(А слезы-то высохли!..)
– Можешь рассказывать это кому угодно, но меня не обманешь. Ты его видел, да?
– Фотографию у тебя на столе? Да, конечно.
Она довольно чувствительно ткнула меня кулачком в плечо:
– Не морочь голову! Того, что ты тогда сказал, никто не знал, кроме меня и Айвана!
– Даже и не знаю, как тебе все это объяснить…
– Говори как есть, я пойму.
(Ну вот что я теперь ей должен сказать? Не отстанет ведь!.. Эх, пропадай моя телега, все четыре колеса!..)
– Иногда я чувствую то, на что не обращают внимания другие люди. Какие-то мелочи замечаю, а после вдруг говорю что-то неожиданное даже для себя. К счастью, это бывает очень редко.
Как ни странно, Джинджер вдруг довольно улыбнулась.
– Я тогда сразу поняла, что ты не совсем обычный человек. А люди встречались мне самые разные, ты уж поверь. Предсказывать что-нибудь не пытался?
– Предпочитаю молчать.
– Почему?
– «Синдром Кассандры». Говорил людям, что нельзя так делать, а они не слушали… Потом я же и оказывался виноват… Теперь просто молчу, и все…
Она вдруг придвинулась ко мне вплотную и посмотрела прямо в глаза:
– Бабушка мне как-то сказала, очень давно, что через много лет встречу человека, который сначала удивит, потом испугает, спасет одну жизнь и подарит другую. А потом станет для меня всем… Я тогда смеялась, спрашивала – сама-то понимает, что наговорила? А бабушка на меня посмотрела,
