недели.
Слезы катились у нее по щекам, она повернулась к Джоан.
– Почему Джон не возвращается? – промолвила она с упреком в голосе. – Почему он не здесь и не защищает дом своего отца?
– Если бы Джон был здесь, он ничего бы не смог сделать, – проговорила я, прежде чем Джоан успела вставить хоть слово. – Неужели ты не понимаешь, Мэри, что идет война? Беда случилась со всей Англией, и мы, в Корнуолле, первыми приняли на себя этот удар.
Не успела я договорить, как со двора донесся взрыв грубого хохота. Языки пламени поднялись до уровня окон. На лужайке, чуть повыше заповедного леса, солдаты жарили бычка. Чтобы не ходить далеко за дровами, они разобрали двери сыроварни и хлебопекарни и бросали доски в костер.
– В галерее ужинают более тридцати офицеров, – спокойно промолвила Элис. – Мы видели из окон, как они ходят взад и вперед на террасе перед домом. Двое, кажется, из Корнуолла – я помню, что встречала их до войны, – но остальные мне незнакомы.
– Говорят, что граф Эссекс уже в Фое, – сказала Джоан, – и что он расположил свой генеральный штаб в Плейсе. Но правда это или нет, я не знаю.
– Треффри не пострадают, – с горечью в голосе подхватила Мэри. – У них родственники сражаются в рядах мятежников. Наверняка запасы продовольствия в Бриджете не разграбят.
– Иди спать, мама, – посоветовала Элис. – Онор права – зачем волноваться? Все так удачно складывалось до сих пор. Главное, чтобы отец и Питер были живы и здоровы вместе с армией короля, остальное не имеет значения.
Они пошли к себе, а Джоан – к детям в соседнюю комнату. Никто из них даже не догадывался о моих тайных страхах. Мэтти помогла мне раздеться, готовя ко сну.
– Сегодня вечером я сделала открытие, – мрачно произнесла она, расчесывая мои волосы.
– Какое, Мэтти?
– Госпожа Денис не утратила вкуса к мужчинам.
Я промолчала, ожидая продолжения.
– У вас, у госпожи Спарк и госпожи Сол на ужин был пирог, а в комнату госпожи Денис принесли ростбиф и красное бургундское вино. На подносе стояли два прибора. Ее дети ужинали в гардеробной. Ели цыпленка.
Я поняла, что пристрастие Мэтти к подглядыванию и подслушиванию наверняка еще окажет нам неоценимую помощь в будущем.
– И кто же тот счастливчик, что ужинал вместе с госпожой Денис?
– Лорд Робартс собственной персоной, – язвительно заметила Мэтти.
Мои первые подозрения подтвердились. Отнюдь не случай привел Гартред в Менебилли после двадцати пяти лет отсутствия. Она прибыла с определенной целью.
– Лорд Робартс недурен собой, – сказала я. – Надо будет пригласить его как-нибудь вечером поужинать со мной холодным пирогом.
Мэтти перенесла меня на кровать.
– Хотела бы я поглядеть на физиономию лорда Робартса, если бы вы действительно его пригласили, – хмыкнула она.
– Он бы не возражал. Во всяком случае, если бы надеялся извлечь из этого какую-нибудь пользу.
Я сделала легкомысленное выражение лица, хотя в действительности испытывала совсем другие чувства. Задув свечи, Мэтти ушла, а я осталась лежать в постели. Нервы мои были напряжены. Костры за окнами погасли, все тише и реже становились крики и смех, топот сапог и лошадей, звучание горнов. Часы на дозорной башне пробили десять, затем одиннадцать, затем полночь. И дом, и вражеский лагерь погрузились в тишину. В четверть первого вдали залаяла собака, и, словно это было сигналом, я щекой почувствовала вдруг струю холодного воздуха. Я села в кровати и стала ждать. Сквозняк усиливался и шел от помятой шпалеры на стене.
– Джон, – прошептала я. – Джон.
Вдруг я услышала легкий шорох, который можно было принять за мышиную возню, и увидела, как из-за шпалеры медленно высунулась рука, отодвинула ее в сторону. Появился темный силуэт и на четвереньках двинулся в мою сторону.
– Это я, Онор, – прошептала я и тут же ощутила прикосновение ледяных пальцев. Вдруг они вцепились в меня, тень вскарабкалась на кровать, легла рядом, сотрясаемая дрожью.
Это был Дик, в сырой и холодной одежде. Он принялся плакать, долго, бесшумно, от изнеможения и страха.
Я прижала его к себе, пытаясь согреть, как могла, и, когда он немного успокоился, также шепотом спросила:
– Где Джон?
– В чуланчике, – ответил он, – под лестницей. Мы долго ждали. Ты не давала о себе знать. Я хотел вернуться назад, но господин Рашли не позволял.
Он снова зашмыгал носом, и я прикрыла его голову одеялом.
– Он потерял сознание там, внизу, на лестнице, – сказал Дик. – Он сейчас лежит там, обхватив голову руками. Я взял конец длинной веревки, что висит
