– Я не очень понимаю, почему мы должны отправлять миссию стоимостью в квадриллион в другую галактику.
На лице Райдера промелькнуло веселье.
– Квинтиллион. И… у нас нет выбора, Харпер. Ни у кого из нас. А в особенности у человечества. – Он глубоко вздохнул. – Прошло всего несколько коротких десятилетий, после того как мы узнали, что не одни во вселенной. С тех пор наши знания и умения многократно возросли. Но в этой галактике все уже разгадано. Здесь нечего открывать и исследовать, некуда расти. То немногое, что нам требуется, мы можем позаимствовать у других видов, которые постигли все еще в те времена, когда мы были обезьянами. – Он понизил голос и стал говорить чуть медленнее, пытаясь четче донести свою мысль. – Человечество процветает, когда перед ним ставят новые задачи. Мы растем, когда имеем что-то такое, за что стоит бороться. Как можно расти в галактике, где все уже решено за нас? – Алек чуть нахмурился, потом печально хмыкнул и возобновил хождение. – Добраться туда будет нелегко, Харпер. Но лишь закрепившись там и добившись процветания, мы сможем реализовать наш потенциал в полной мере.
Кора смотрела на эти странные вышагивания, не зная, что и думать. У Райдера мелочная неприязнь к Совету? Или нежелание мириться с мизерной ролью человечества в мировом порядке?
– Если хотите расти, то Совет и другие виды предлагают нам для этого массу возможностей, – возразила Харпер. – Уж я-то знаю.
– Конечно предлагают, – отмахнулся Райдер. – А мы продолжаем работать над проектом «Андромеда», но все это слишком плоско. Возможность… нет, необходимость открытий и адаптации будет актуальной и постоянной только там, в новой галактике. У нас не останется выбора – только вперед, только к успеху. Это выживание самых приспособленных, каждый вид сам заботится о себе и своих нуждах.
Кора не была уверена, что ей нравится такой поворот.
– Это не очень похоже на совместную работу. Больше смахивает на открытую конкуренцию, как в гонках – кто придет к финишу первым.
Райдер вновь остановился, будто хотел обдумать ее слова.
– И да и нет, – ответил он. – Совет великолепно работает здесь, в Млечном Пути, и другие виды вполне цивилизованы. Но этот миропорядок… все галактическое сообщество, в котором мы живем, основано на уроках, выученных за долгие века, на совершенных ошибках, на войнах, происходивших задолго до моего или вашего рождения. Мы его не заработали – нам его вручили. Кто-то может назвать это утопией – когда знания достаются без всякой борьбы. Но человечеству необходима борьба. Мы сильны, когда нас ждут великие свершения и новые задачи.
– Не могу не согласиться. – Кора понимала, к чему он ведет, и все же… чего-то в этом пазле не хватало. – Но если нам необходима только борьба, то почему бы не основать колонию в какой-нибудь другой части Млечного Пути, вдали от глаз Совета, чтобы зависеть только от себя?
Райдер помолчал и… улыбнулся.
Задумчивая улыбка? Печальная? Кора плохо чувствовала его настроение.
– Поверьте, я думал обо всем этом, и не раз, – сказал он. – И если бы Инициатива не нашла меня, я, возможно, так бы и поступил. – Он повернулся и направился к одной из консолей. – Но она меня нашла, и вот мы оба здесь. Собираемся в путешествие, которое вернет человечество на передовые позиции.
Райдер замолчал, и Кора даже стала сомневаться, что диалог возобновится. Но затем Алек щелкнул выключателем, и в воздухе между ними появилось изображение планеты.
– Вот, посмотрите. – Он протянул руку и крутанул голограмму. – Это наша конечная цель, наш золотой мир. Полученная нами информация говорит, что на этой планете имеется все необходимое для человеческой жизни. Но наверняка мы этого не знаем. И не узнаем, пока не ступим на ее поверхность.
Но даже если там есть все необходимое для нас и наши планы реализуются… несколько следующих десятилетий мы проведем, занимаясь обустройством планеты. Каждый день будет предоставлять нам возможности для роста, расширения, эволюции. Но еще будут возможности оступиться, потерпеть фиаско. – Он чуть расправил плечи. – От каждого принятого нами в грядущие десятилетия решения будет зависеть, умрем мы или останемся живы.
Кора смотрела на вращающийся глобус.
– И вы считаете… – Она хорошенько обдумала то, что собиралась сказать, прежде чем продолжила: – Вы верите, что в результате человечество станет… лучше?
Райдер выключил голограмму и повернулся к Харпер.
– Да. И я полагаю, что Т’Кош послала вас сюда, поскольку думает так же. Азари, как всем нам хорошо известно, привыкли просчитывать на несколько шагов вперед. Если она считает, что вы можете быть полезны для проекта, а проект даст вам шанс вырасти… – Он развел руками. – Что ж, мы оба обязаны прислушаться к ее мнению.
– У меня была масса возможностей убедиться в том, что к ее мнению стоит прислушиваться, сэр.
– Понятно. Итак… – Райдер вновь сложил руки на груди. – Вы говорите, у вас нет никаких причин быть здесь? Посмотрим, удастся ли нам это изменить.
Кора задумчиво кивнула, переваривая услышанное. Расширяться, исследовать, приспосабливаться… или умереть. Ее желудок сжался в комок от эмоции, похожей на радостное волнение. Но пока это чужая мотивация, не ее собственная.
Хотя Кора и прониклась любопытством, но сомневалась, что его будет достаточно.
