Едина с Кругом! И так далее. А когда им показали пустой ангар, это никого ни в чем не убедило. Морин все вспоминала, как Поли стояла рядом с Марком, белая от ярости. Хорошо, что Аманда сообразила сделать несколько фотографий ракеты, вот только она совершенно не умела обращаться с камерой, а в ангаре было полно эманаций силы, и поэтому снимки, которые она пустила по кругу, вышли косые и размытые и никого не умиротворили. Аманда раздражала Морин еще и тем, что постоянно вскидывала голову, а по ее лицу, когда она думала, что ее никто не видит, пробегала судорога горечи и тревоги. Аманда думала, что где-то что-то не заладилось. Неужели и сейчас думает? Уж конечно: Аманда вечно твердила, что у нее особо тонкая чувствительность, а когда Морин проверяла, оправданны ли ее опасения, почти всегда оказывалось, что та в очередной раз подняла шум попусту.
В конце концов Морин оставила Марка и Аманду разбираться с Внешним Кругом и покатила домой. Ей нужно было срочно поспать. Даже без какао. Рухнуть в постель — и все.
Она открыла дверь — и навстречу ей хлынул голубой сигаретный дым. Шторы в гостиной были опущены, свет горел. Тьфу. И этот гнусный Джо сидит на ее диване и щерится на нее с банкой пива в руке и переполненной пепельницей под ногами. Опять напился, подумала Морин. Никаких сил нет.
— Вон отсюда, — проговорила она, одной рукой придерживая дверь, а другой указывая на нее. — Все. Уходи. Я хочу спать. Как ты вообще сюда попал?
Он мотнул головой:
— Нет. Никуда я не пойду. И ты тоже. Мы тут останемся вдвоем.
— Не смей мне… — начала было Морин, но тут дверь, внезапно отяжелев, вырвалась у нее из пальцев и с глухим стуком захлопнулась сама собой.
Морин развернулась к ней. Повсюду были защитные чары, не позволявшие ей даже прикоснуться к двери. Сильные чары — жуткие, незнакомые. Морин повернулась обратно.
Джо все ухмылялся. Что-то с его лицом сделалось не то.
— Не старайся, все равно эти чары ты не снимешь. Это чары Арта. Ими вся квартира заколдована. Никто не войдет и не выйдет, и даже не пытайся звать на помощь — никто все равно не услышит, как ни хитри. Так что лучше тебе сразу все выложить про этот твой проект. И себе, и мне работу облегчишь.
Поверить не могу, подумала Морин. Она страшно устала.
— Что ты несешь?..
При этих словах она обнаружила, что про чары в квартире он говорит истинную правду. Она прямо чувствовала, как они окаймляют пространство, густые, тяжелые и абсолютно ей незнакомые.
Джо поднялся на ноги. Он был плечистый, черноволосый, с черной щетиной на подбородке, — но далеко не такой пьяный, как ей поначалу подумалось. Может, и вовсе трезвый. Морин не понимала, как он вообще мог ей когда-то нравиться.
— Этот твой проект, — проговорил он. — Я ждал, пока ты все закончишь, потому что понимал, что тогда тебя будет проще подловить. Теперь я хочу, чтобы ты подробно рассказала мне, чем ты занималась, а я подам отчет Верховному главе.
— Ты бредишь, — сказала Морин.
— Наоборот, — ответил он. — И не пытайся тут приколдовывать. Я учился волшебству в Арте и такое умею, чего тебе и не снилось.
— Я тоже кое-что могу! — рявкнула Морин. — Ты и половины моих чар не знаешь! — А когда он тяжко шагнул к ней, добавила: — Даже и не мечтай заставить силой. Не забывай, я профессиональная танцовщица. И гораздо крепче, чем с виду.
Джо смерил ее презрительным взглядом, и почему-то в его лице проявилось от этого еще больше чуждой несообразности.
— Сам знаю. И подготовился. Смотри. Вот посмотри! — Острый запах его пота смешался с сигаретной вонью, когда он бочком прошел мимо Морин — она заметила, что он боится поворачиваться к ней спиной, — и пинками открыл двери в кухню и в ванную.
Морин — не менее осторожно — вышла на середину комнаты. Она так устала, что действовала, похоже, на одних животных инстинктах. И не чувствовала ничего, кроме раздражения и злости. Кухня была заставлена коробками с провизией. Морин увидела фрукты, овощи, чипсы. В ванне громоздились ящики с пивом. Типичный Джо!
— Видишь? — сказал он. — Мы тут неплохо устроились, можно и подождать, когда ты мне все выложишь. Я все это купил в основном затем, чтобы ты поняла: я настроен серьезно. Но будет гораздо проще, если ты не станешь упираться. — По-прежнему старательно держась к ней лицом, он отступил в сторону и уселся на угол дивана. — Ну?
Второе дыхание есть у всех, напомнила себе Морин. Да и обряд должен был придать ей сил. Она положилась и на то, и на другое (по крайней мере, попыталась) и сказала себе, что ей уже легче.
— Проваливай, — велела она. — И не пори чепуху.
— Никакая это не чепуха, — ответил он. — Ты только что провела какой-то масштабный обряд. Я хочу знать, для чего это. Реальный мир должен это знать. Меня послали оттуда выяснить, чем ты занимаешься, вот я и выясню. И не желаю торчать в твоем вонючем мире ни единой лишней секунды!
Да он шпион из пиратской вселенной, подумала Морин. Она не удивилась и не встревожилась — на это не было сил. Понимание пришло сама собой —
